– А отец?
– А он редко у нас бывает, всё некогда. Да и я уже взрослая, самостоятельная стала, зачем теперь ему? – Люба отвернулась. – Лёнь… – снова повернувшись, она внимательно посмотрела на него. – Ты ведь не просто так приехал? Так и не женился небось?
– Не женился, – тихо ответил он, посмотрев куда-то в сторону.
– Её всё вспоминаешь? А зря. Это уже другой человек. Всё назло всем делает. Всем вокруг жизнь назло ломает, – она снова задумалась. – Слушай, засиделись мы тут с тобой, а ты же, небось, голодный? Ты где собираешься остановиться-то?
– Да нигде. У кого-нибудь из знакомых, может. Или вон, – он кивнул вправо – в бывшем санатории. Там же теперь гостиницу для туристов оборудовали, вот там и остановлюсь.
– В это время? – Люба усмехнулась. – Слушай… Давай-ка к нам. Дом у нас большой, так что не стеснишь… И не спорь, – она наигранно нахмурилась, покачав указательный пальцем.
– Да как-то…
– Вставай пошли, нечего тут голодному сидеть, – Люба потянула его за рукав.
Леонид, усмехнувшись, встал.
– Женя, пошли! – приставив ладонь ко лбу, она посмотрела на скачущего вдоль берега сына.
– Мам, домой, да? – подбежав к ним, спросил он. – А дядя Лёня с нами, да?
– С вами. Мама твоя вот не отпускает, – со смехом ответил он. – Ну, пойдём, – подхватив мальчика, Леонид усадил его себе на плечи. – Держись крепче, поехали домой.
***
– Здравствуйте, Нина Алексеевна, – Леонид осторожно поставил Женю на землю.
– Ну, здравствуй, Лёня, – подойдя ближе, она оглядела его с ног до головы. – Возмужал, а на лицо всё тот же Лёнька, – с улыбкой добавила она.
Леонид улыбнулся.
– Значит, в родные места решил? И как, насовсем или так… Проездом?
– Ба, ну, что ты пристала к человеку. Он с дороги, голодный, уставший, покормить бы надо.
– Так кто же против-то? Проходи, – Нина Алексеевна показала рукой на дом. – Таким гостям мы всегда рады.
– Ба, он у нас поживёт? Он хотел в бывшем санатории, да там сейчас народу полно, небось. Ты как, не против? А то ему негде больше, – Люба посмотрела на бабушку.
– Ну, а чего против? – она пожала плечами. – Места всем хватит. Три комнаты всё-таки, есть где гостя поселить. Да и не чужой чай, можно сказать, на глазах вырос. Я вон в коморочке небольшой, мне достаточно, а Люба с мальчонкой в комнате. Ну, а мать с Аркадием сейчас где?
– В городе живут.
– Ну, да, – Нина Алексеевна покачала головой. – Дом вскоре продал, туда видать и перебрались. Всё держал дом-то, жалко видать было, а потом всё-таки продал вскоре, дачники там обосновались, – она вздохнула. – Ну, ты не стой на дворе-то, в дом проходи.
***
– Сидишь? – Люба неслышно подошла к сидевшему на лавочке у крыльца Леониду.
– Сижу. Душно сегодня. Вечер уже, а жара не спадает. Проветриться вышел.
– Не смотри туда, – она села рядом. – Она уже не та, прежняя Аня – это другой человек. Сама себе судьбу сломала… – Люба посмотрела на дома на противоположном берегу. – Понимаю тебя. Знаю, как тяжело бывает. Юрка семь лет её терпел, всё прощал, а она назло ему мужиков меняла, так просто, от нечего делать. Думаешь, легко было всё время мимо его дачи ходить? А он как-то пришёл и говорит, мол, люблю и тебя, и вот её, ничего поделать не могу. Влюбился же. По отцовской воле женился, а полюбил вот. А мне зачем такая жизнь? – она посмотрела на Леонида. – Как в гареме – второй женой быть? – Люба горько усмехнулась. – Четыре года как официально развелись они… А недавно дачу продали, теперь там всё перестроили, новые какие-то живут.
