Однако, мало уловимые мелочи настораживали нас и сдерживали проявить себя. Удивило, что острова не казались густо заселёнными. По предварительным подсчётам численность не превышала количество альбиносов, живущих в Средиводье и Полноводье, но на Оарте даже с учётом уменьшения площади суши, общая всё ещё была значительно больше. И пришли к решению ̶ высадиться, чтобы лучше разобраться. Мы могли видеть местных жителей и произвели немало записей. При первом же наблюдении заметили разницу как тут принято и как у нас. Прошло столько лет жизни врозь, поэтому различия закономерны. Просматривая записи, ещё больше убедились в этом, также открывалось то, что вначале не заметили или пропустили. Например, несколько гонимов с неопределённой периодичностью курсировали сначала между островами: одни между мелкими, другие больших размеров между крупными и затем отправлялись к Южному. На берег сходили жители и выносили грузы. Обратно уносили грузы: тюки, короба, возможно это только пока. Получив грузы, гонимы шли не сразу к островам обратно, а направлялись к одному из двух островов на месте Длинного. Потом, через некоторое время маршрут повторялся. Разумеется, возник вопрос: почему с Южного никто и никуда не уезжает? Может быть, данное время – какой-то период, когда перевозят только грузы?
На первый взгляд почти на всех островах местные альбиносы выглядят красивыми и ухоженными, довольными и любезными. Создаётся впечатление, что оартяне благополучны и здоровы. Внимательное изучение записей показало, что на лицах многих нанесена краска. Зачем? В нескольких кадрах в окнах зданий что-то или кто-то мелькал странноватым образом».
Во втором подводном аппарате тоже шесть человек, впрочем, как и в третьем. И также, как в нашем в каждом из них трое опытных подводников и трое учащихся. Среди взрослых находиться Луаз, брат Лизи. Луаз работает по поддержанию сохранности искусственных островов. На мой взгляд, чересчур строг с сестрой, частенько Лизи от него достаётся за разные незначительные оплошности, хотя сейчас он находиться в третьем аппарате. Лучше бы воспитывал мою двоюродную сестру, которая в том же аппарате, что и Луаз, и делает ошибок больше других. Однако Фитанию он, наоборот хвалит за всякую мелочь. Патум во втором аппарате почти всё время ссорится с Бокарис, тоже нашей однокурсницей. Чего он к ней задирается, ведь у них разные направления исследований: у Патума – водоснабжение островов, а Бокарис изучает животный мир, в данное время тех, кто обитает на мелководье.
«Сначала решили высадиться на маленький остров. Выбрали тот самый, на котором пропало озеро. Мы так его и называли: остров Пропавшего озера. Наша высадка, по сути, разведывательная и состояла всего лишь из двух человек. Литум, специалист по водоёмам настоятельно просил отправить его. Сопровождать Литума жребий выпал мне, чему я очень обрадовался в отличии от остальных погрустневших членов экипажа. Каждому хотелось поскорее ступить на землю предков.
Нас провожали почти всем экипажем и с завистью смотрели вслед. Меня переполняло волнение, да и Литума тоже.
Экипаж предварительно принял меры предосторожности. Все модули ещё раньше, как только прибыли на орбиту Оарта снабдили защитой, предусмотренной ещё задолго до старта звездолёта. Ни с воздуха, ни с островов не должны заметить перемещение модулей. Изучив в какой одежде ходят местные, провели измерения размеров, состав материала, его фактуру. После чего задали надлежащие параметры на печатающих устройствах, способных создавать объёмные копии. Из высокомолекулярных пластических заготовок прибор выполнил, можно даже сказать в некоторой степени, сплёл одежду и отлил обувь. Заготовки в виде песка и гранул захватили в достаточном количестве. Однако у оартян в одежде и обуви попадались незначительные и не очень заметные на первый взгляд различия. На созданной одежде тоже сделали отличия, повторяющиеся, признаться, не часто – два чёрных штриха на правом уголке ворота рубахи и на левом колене штанов. О, если бы знали, что означают эти штрихи!»
