Из тьмы - страница 45
– И что это за работа? – Ирина заинтересовалась.
Даня рассмеялся и растерянно почесал затылок.
– Ну, я работаю официантом в ресторане в центре города.
– Официантом? – Ира удивлённо взмахнула русыми ресницами. – Это и есть работа мечты?
– Я со старшей школы грезил о такой работе.
– О работе… официантом! – Ира не могла понять, шутит собеседник или нет.
– О работе в ресторане, – улыбнулся Даня, и глаза его загорелись. – Потихоньку я изучаю тонкости ресторанного бизнеса, расспрашиваю коллег, наблюдаю за работой администратора, охраны, барменов. Недавно даже лично познакомился с владельцем ресторана, задал ему несколько вопросов. Он человек занятой, редко заглядывает, но мне время уделил, чему я был очень рад. Я уважаю культуру ресторанов, уважаю и официантов; думаю, я бы уже давно разбогател, если бы не оставлял им такие большие чаевые после каждого похода в кафе. – Даня усмехнулся. – Мне нравятся рестораны, их атмосфера, их дух, контингент, блюда, ароматы, форма, абсолютно всё. И когда-нибудь, – он чуть понизил голос и взял Иру за руку, – когда-нибудь я открою свой.
– В самом деле? – Ира оценила целеустремлённость молодого человека. – А почему именно ресторан?
Даня сделал два глотка из кружки и посмотрел в окно, на шумный Московский проспект.
– Есть у меня одно воспоминание из детства, – задумчиво протянул он, – я тогда жил в Сургуте вместе с семьёй. Зимы у нас были суровые и долгие, снежные, как в сказках. Только представь: небольшая квартирка на окраине города, стандартная кухонька, где стол с цветастой клеёнчатой скатертью стоит около окна. Деревянные рамы окон с потрескавшейся краской, словно обрамление картины. По углам картины – волшебные морозные узоры, а в центре – зимний пейзаж. Наш заснеженный двор. Высокая ледяная горка, ветви деревьев, покрытые инеем, чёрное безоблачное небо, оранжевый свет фонарей. Глядишь на эту картину, глядишь и вдруг замечаешь в окне отражение – это подошла к столу мама. Подошла тихо, осторожно, боясь потревожить и отвлечь тебя от мыслей. Она ставит на стол блюда, одно за другим: курник, пирожки с капустой, щучьи котлеты, пирог с яблоком и корицей. Всё с пылу с жару, а какой запах! – словно у этих блюд запах само́й материнской любви.
Ира прикрыла глаза от наслаждения; до чего она любила погружаться в светлые детские воспоминания!
– А теперь посмотри вокруг, – Даня широким жестом показал на соседние пустые столики, мигом вернув девушку в реальность, – и найди десять отличий. Видишь, чего-то не хватает. И дело тут не в блюдах, не в домашней кухне, я имею в виду обстановку. Вроде и мило, и чисто, и даже по-своему уютно, и сидим мы у того же самого окна…
– Души, – улыбнулась Ира, – не хватает душевности. Всё слишком формально.
– Именно. Я не просто так сказал, что почти нашёл работу мечты: я устроился в одно замечательное душевное место, которое и обстановкой, и набором персонала напоминает мой образ. Сейчас таких мест мало. Все гонятся за дороговизной, строгостью, простором. Взрослые ценности. – Он устало вздохнул. – Когда люди ещё маленькие, они любят качаться на качелях и спускаться с горок на санках, а когда вырастают, идут в казино или садятся напротив телевизора, довольствуясь исключительно взрослыми развлечениями. Куда же пропал их энтузиазм, куда исчезла потребность в радости, в веселье, в детской шалости?
– Люди меняются, – подтвердила Ира. – Чем взрослее мы становимся, тем меньше верим в чудо. В конце концов «потребность в шалости» исчезает навсегда.