– Сегодня ведь пятница, правда, Тошка? – надевая «уличные» джинсы перед уходом из детсада, спросил Тимка у брата.
– Ты прав, как ни странно, бледнолицый брат мой, – ответил тот, помогая Тимке надеть куртку и теплые ботинки.
– Ура, правда? – В голосе малыша послышалось ликование.
– Еще бы не «ура», – вздохнул старший брат. – Сейчас пойдем в «Лакомый кусочек». Так что давай поторопись… Hurry up! Quickly!
Тимка засмеялся:
– Ты что, птица, что ли?
– Почему?
– Ты сказал «квик»! И про какую-то харю…
– Темнота! Я сказал «быстрее», но по-английски. Да-а, пора тебя языку учить… Ты ведь каждую вторую вывеску прочитать не можешь! А что дальше будет?
Платон еще раз вздохнул. По пятницам у его тусы всегда какие-нибудь планы, а он на сейшн или опаздывает, или и вовсе – мимо… А что делать? Сам виноват. Пару раз вышло так, что повел брата в кафе, а мелкие – они памятливые. Теперь как пятница – так веди его в кафешку…
Они шли по освещенной фонарями и рекламными щитами ноябрьской улице. Тимка двигался вприпрыжку, то и дело тормозя и читая по складам вывески:
– Ла-ко-мый ку-со-чек… Лакомый кусочек! Пришли, Платош!
В кафе уютно пахло ванилью, было людно, но им повезло: любимый столик у окна только что освободился. Платон усадил брата, повесил на стилизованную под березку вешалку их куртки и пошел к стойке делать заказ.
Очередь была не очень большой, но двигалась медленно. Платон, задрав голову, изучал электронное меню, прикидывая, что еще, кроме «наполеонов» и свежевыжатого сока, он может взять. Наконец подошла его очередь, он сделал заказ, расплатился и повернулся лицом в зал, поднимая руку, чтобы показать брату большой палец. Но Тимки за столиком не было. Платон обежал взглядом кафе: нет Тимки! Платон заметался между столиков, спрашивая весело болтавших посетителей:
– Мальчика… беленького такого, в синем свитере, маленького – не видели?
– Нет… Нет… Нет… – равнодушно отвечали люди и отворачивались, снова возвращаясь к своим разговорам и лакомствам…
Наконец худенькая официантка, несущая полный поднос, сказала:
– Мальчик лет пяти-шести? А его женщина увела. Минут… наверное, около десяти минут прошло. Я почему внимание обратила – она ему куртку и шапку на ходу натягивала.
– Какая… какая она из себя?
– Ой, даже не знаю, я ее только со спины видела… Ну, такая… плотная, в темной куртке и, кажется, в джинсах. Или в брюках? Шапка голову обтягивала, темная – волос не видно.
Да… Попробуй найти кого-нибудь по такому описанию. Невозможно даже понять, знакомый это человек или нет… Отзывчивая официантка все что-то говорила – что-то вроде того, что у нее самой такой же сынишка и как же можно ребенка раздетого на улицу тащить… Платон окончательно растерялся, и тут подошла еще одна официантка.
– Что ты стоишь, треплешься, люди заказ ждут! – накинулась она на первую.
– Лид, тут такое дело… У мальчишки брата украли.
– Не гони! – вытаращила та глаза.
– Правда! Я видела, как его баба какая-то уводила, на ходу одевала.
– Так я тоже их видела! Я на улице у входа курила, а она его мимо протащила, говорила: «Скорей, скорей…» А он все оглядывался. Она еще вроде бы говорила, что это игра, вот, мол, пусть поищет тебя… Или поищут, что-то в этом роде. Потом посадила в машину – и как рванут с места!
