С этими словами она шагнула через порог.
В Красном уголке было накурено так, что Дарья подумала, будто попала в парилку. Усевшись на ближайший пустой табурет, с трудом в дыму разглядела докладчика.
– Результаты неутешительные, товарищи, – изрек он, закашлявшись. – За лето мы потеряли в целом по области, считай, половину колхозников. Сорок восемь процентов вышли из колхоза, вновь подались в единоличники. Эти примеры, сами знаете, заразительны, глядя на них, и другие пишут заявления. А молодому государству, вставшему на путь индустриализации, очень нужен хлеб. Что мы ему дадим вместо хлеба? Ужасающие цифры вышедших из колхоза? Или рассказ о том, как бандиты амбар сожгли? И то, и другое недопустимо!
Дарья подняла руку, приезжий близоруко прищурился:
– Чего тебе, девочка?
– У меня вопрос, – она встала, уловив на себе непонимающий взгляд Кныша, дескать, чего высовываешься?!
– По существу? – снисходительно уточнил Гимаев.
– Еще как по существу. Зачем тогда товарищ Сталин написал свою статью «Головокружение от успехов»? Ведь именно из-за нее колхозы стали разваливаться. Он в ней как бы намекнул…
На нее стали шушукать, шипеть, Кныш уронил голову, взъерошив себе кудри. Хотел было стукнуть по столу от души, но в последний момент сдержался.
А она продолжала.
– Если бы этой статьи не было, я считаю, никто бы не вышел из колхоза, ну или… всего несколько человек.
– У тебя все, Лубнина? – вскочил, не вытерпев, Гимаев. – Садись тогда и больше с такими… провокационными и… оппортунистическими вопросами не встревай. Ты ведь будущий комсомольский секретарь!
Ревзин показал жестом, дескать, ничего предосудительного не произошло, можно успокоиться.
– Девочка, ты знаешь, в чем политическая особенность текущего момента? – приезжий взглянул исподлобья на Дарью так, что она покраснела.
– Наверное, в том, что крестьяне бегут из колхозов вместо того, чтобы в них коллективно хозяйствовать, помогая городу и стране… строить социализм.
Ревзин от удивления поднял брови:
– В общем ход мыслей верный. А в чем была особенность момента, когда Иосиф Виссарионович написал статью «Головокружение от успехов?», я имею в виду февраль-март?
Дарья удрученно молчала, опустив руки и еще гуще краснея.
Уполномоченный не стал издеваться над девушкой и усадил ее.
– Особенность была в том, что возникла реальная угроза крестьянских антиколхозных восстаний и бунтов. А это – срыв посевной! Что это такое в масштабах хотя бы Урала и Поволжья, думаю, вам объяснять не надо. Это вы должны понимать. Считай, политический момент! Для того вы и коммунисты, чтобы чувствовать политику партии и неукоснительно проводить ее в массы. Появление такой статьи было продиктовано объективной необходимостью на тот момент. Сейчас ситуация в корне иная. Я понимаю, амбар бандиты сожгли, зерно, скорее всего, оттуда увезли. Что по банде Храпа?
– Пока никаких результатов, – отрапортовал Кныш, поднявшись со своего места. – Сейчас с минуты на минуту должен подойти новый начальник ГПУ, товарищ Байгулов… Он подробней все доложит.
– Знаю Байгулова, преданный коммунист, отважный, – Ревзин потряс в воздухе кулаком, как бы демонстрируя эту самую преданность нового начальника ГПУ. – Требователен и к себе, и к другим.
– Самого Храпа убил Глеб Еремин. Остатки обезглавленной банды по лесам скрываются…
– Обезглавленной? – кашлянув, переспросил Ревзин. И, выдержав паузу, во время которой лицо тысячника начало покрываться румянцем, продолжил. – А по моим данным, у них новый главарь… Зверюга еще тот.
