Избави, Господи, душу мою от гнева - страница 7

Не произносить гневного слова есть великое совершенство… В основе сего лежит отсутствие раздражительности сердца, а она, как искры, заливается преданием себя в волю Божию, при сознании, что неприятности Бог попущает для испытания и нам самим показания, насколько прочно наше доброе внутреннее направление… что и обязывает нам держать себя в таких случаях благодушно, веруя, что Сам Бог смотрит на нас в эту минуту.

Никогда не допускай слабости, чтоб у тебя срывалось с языка или прорывалось движение, показывающее, что у тебя на душе есть некая неурядица… Это всегда унижает… и показывает, что ты не умеешь владеть собою… Когда приходит в движение душа, укроти сие движение и тогда говори и действуй; а пока смятение есть – перемолчи… Несколько опытов – может быть, не совсем удачных – доведут до удачных… и конец.

Следующая по порядку за сребролюбием страсть называется у отцов-аскетов гневом. На этом месте она ставится не случайно, а по связи с первой (сребролюбием). Общею, сродняющею между собою эти две страсти основою является грубо эгоистическое начало, так заметно проявляющееся в них обеих и выражающееся в скрытом тяготении к удовольствию.

Состояние гнева с точки зрения корыстолюбца является вполне объяснимым. Первое вызывается всякими внешними препятствиями, которые встречаются у человека на пути осуществления его личных целей, стремлений, когда воля его приходит в столкновение с другой волей, не желающей ей подчиниться, когда он встречает со стороны людей действительно или мнимо несправедливое к себе отношение и тому подобное. Поэтому

аскеты и предупреждают: «Не настаивай ни в коем случае, чтобы было по твоей воле, ибо от несовпадения рождается гнев». Болезненная настроенность воли сребролюбца в данном случае является удобной почвой для возникновения страсти гнева. Это чувство гнева, говорит епископ Феофан, возникает от всего, что каким-нибудь образом тревожит наше самолюбие; но самое широкое поле для расположения сего зелия представляет чувство собственности: не тронь – это мое. Таков закон любостяжания. Тронет кто – и пошли неудовольствия, серчание, гнев, ненависть. Поэтому основная причина гнева заключается в нас самих, это – наша нетерпеливость; и поскольку причину нашего исправления и спокойствия надо искать в самих себе, в своей собственной добродетели, постольку и гневное, неспокойное настроение есть проявление нашей воли.

При этом условии поводы гнева могут быть чисто внутренние.

Прп. Иоанн Лествичник говорит, что гнев может возникнуть по поводу «воспоминания сокровенной ненависти», то есть на почве памятозлобия. Под влиянием навеянных раньше демонами помыслов памятозлобия самые помыслы весьма быстро переходят в область сердца, и гнев делается желанием зла огорчившему. При воспоминании о тех или других неприязненных чувствах сердце приходит в огорчение, а огорчение вызывает раздражительность; эта последняя, обладая удобопреклонностью движения, скоро охватывает всю душу человека, и воля, парализованная неожиданно внутренним состоянием, готова бывает обрушиться на те или другие объекты.

Родительницами гнева могут быть и другие многие страсти, как то: тщеславие, объядение, а иногда и блудная страсть. Даже удовольствия могут послужить поводом к гневу; от горделивого о себе и презрительного о других мудрования может явиться гнев. Чаще же всего гнев бывает действием диавольским. От каких бы внешних причин и поводов ни происходил гнев и в каких бы внешних формах он ни выражался, по мнению отцов, он всегда сохраняет за собой свойства состояния чисто психического.