– Почему же? – деланно возмутилась я. Мне сие «украшение» не нужно, но ведь в молчании работать скучно.
– Ты на мужчину не сойдешь даже со спины – сразу раскусят, поэтому за город ходить не будешь, а то всякое может случиться.
– И ты от того всякого носишь бороду?
– А ты думала, ради удовольствия? – фыркнула хозяйка дома. – Большого мужа обидеть сложнее, чем большую женщину, – и подмигнула.
– А что, разбойников много? Как вечереет – лучше дома сидеть? – насторожилась я.
– После войны с Апатами и сытость ушла, и благополучие, – грусть легла на ее круглое лицо. – Златокрылы лишили нас своего покровительства, перестали бороздить небеса, усаживаться на постаменты – и сразу же у соседей появились притязания на наши земли.
– Златокрылы? – не поверила я ушам.
– Ага. Божественные драконы-защитники, – с придыханием подтвердила Тиаса.
Всю дорогу гадала: зачем нужны эти огромные, высоченные Т-образные насесты, царапавшие небо? Но представить не могла, что для крылатых ящеров. Или шутит? Но она чинно продолжала рассказ:
– Раньше они летали над Лагсарном, и каждый гость, каждый враг Лагеарнии знал, что у нас есть несокрушимые защитники. Но тизар Идар промотал казну, отказался выплачивать храмовнику пожертвования для их пропитания. Потом начал завидовать драконьему заклинателю, ведь люди уважали его больше… – Она запнулась. – Поговаривают, что тизар и заклинатель принесли себя в жертву в драконьем храме. Но что же это за жертва, если после нее златокрылы перестали появляться? Худое там произошло…
Я не верила. Драконы?! Нет, не может быть! Тиаса же, оценив мое удивление по-своему, предупредила:
– Но об этом помалкивай. Если услышишь плешивых проповедников, голосящих, что тизары прогневили златокрылов, или, наоборот, что могут обойтись без помощи заклинателя – обходи стороной. Рядом с ними всегда солдяги. Сцапают – и все.
Чтобы я не скучала, она усадила меня рядом и стала объяснять, как сделать основу – крестовину. Оказалось, донельзя просто, но требовались сноровка, чуть огрубевшая кожа и терпение. Выбрав шесть подходящих лоз, три из них я по примеру расщепила посередине и вставила другие три прутика. А потом начала их оплетать вымоченными гибкими лозами. Делала все медленно, но, если честно, работа умиротворяла.
Пообедали жидкой кашей на рыбном бульоне. Кухня здешняя хоть и простая, но не плоха. Мы как раз доедали похлебку, когда в дверях показалась худая женская фигура.
Непрошенная гостья, лет сорока, с острым длинным носом и неприятным, ощупывающим взглядом, бесцеремонно вошла и села на скамью.
– И вправду родственница? – усмехнулась она, прищуривая черные любопытные глазки.
– Зачем пришла? – недружелюбно оборвала ее Тиаса.
– Не рада подруге? А я ведь по просьбе господина Хьесета. Сама знаешь: ей с ним лучше будет, – она кивнула на меня.
– Нет, – завертела я головой, догадываясь, что мне предлагают нечто сомнительное. – Мне и с Тиасой хорошо.
– Тиска-то – посмешище, бородой округу веселит, так хоть ты жизнь себе не порть. Она тебя отговаривает, потому что не ей предложили…
«Ох, и гадюка! – подумала я со злостью. – Ведь намеренно пытается рассорить нас. А вот фигушки!» – так и хотелось скрутить дулю и сунуть ей под нос.
– Кто ж замуж возьмет тебя с родней – бородашкой, а?! Да еще бесприданницу!
Но сохранявшая самообладание Тиаса возразила:
– Сирота-то сирота, но она не уродина и не глупа. Кто полюбит – не посмотрит на бедность.
