– Какая ты с детства была, Тиска, дура – такой и осталась. Скоро одряхлеешь – а все в россказни веришь!
– Чем меня поучать – иди, Данака, займись Лемхом, чтоб не осерчал, – поддела Тиаса, на что неприятная женщина злобно сверкнула глазами, вскочила со скамьи и выбежала за порог.
– Ее муж – пьянчуга, руки распускает. Вот Данака злится и старается, чтобы другим досталось поболее, – равнодушно пояснила подруга. – Но если желаешь…
– Нет! А давай и мне усики привяжем, чтобы отстали?
– Рано тебе усатой ходить, – отрезала она. – Глядишь, и замуж выйдешь.
– Думаешь, возьмут?
– Отчего же нет? Ты вон какая. Даже у меня был жених, – собеседница печально улыбнулась. – Но Ноин погиб. Больше такого, как он, я не встречала. А хуже не хочу.
– Лучше быть одной, чем с кем попало.
– Верно, – кивнула она, и мы снова взялись за работу.
Утром ни свет, ни заря Тиса громко объявила:
– Вставай! На рынок пойдем!
Я кое-как села на постели, сонная спустилась на кухню… – и, увидев собранную ею поклажу, которую предстояло тащить на себе, мигом проснулась.
– А, может, Тофа запряжем? – спросила с надеждой.
– Продадим – не продадим товар, а за его постой денежку отдай. Сами донесем!
После скромного завтрака, водрузили на спины огромные короба, заполненные товаром, в каждую руку взяли по корзинке. Спасибо, что в зубы перекладину не всучила. Правда Тиаса забрала себе самую тяжелую кладь. Выходя за ворота, я с грустью посмотрела на ослика в стойле. Конечно, зачем ей теперь он, когда появилась я.
Сандалии терли ноги, из-за неудобной колодки горели стопы, но, стиснув зубы, я шла за подругой, которая, желая занять хорошее место, перла напролом. Наконец она ткнула пальцем на пятачок площади и объявила:
– Встанем здесь!
От радости я едва не плюхнулась на брусчатку. Пусть путь был не долгим, но в дороге лямки короба натерли кожу.
На рынок только начали подтягивались торговцы и торговки, а мы уже привязывали тканяный навес к столбам, расставляли товар, – и тут из толпы выскочила какая-то заспанная бабища с коробом за спиной, кинулась к нам и начала визжать, что мы заняли ее место. Она воинственно сжимала кулаки, вопила, однако у Тиасы голос оказался не менее громкий и грозный. А еще она была выше… Поэтому победа осталась за нами. Зато сколько новых слов я узнала!
– Кусья башка! Тухлая морда! Глосья квара…
«Надо запомнить и уточнить, что это за квара? Тем более глосья. И кто такой кусь? – подумала. – Ведь в жизни все может сгодиться».
Когда окончательно разложили товар – расселись в теньке на двух крепких туесках (а чем не реклама крепости и качества товара?) и принялись разглядывать пока еще редких покупателей.
Солнце поднималось, время тянулось медленно. Чтобы отвлечься и не зевать во все горло, начала на песке, что сгребла ногами, рисовать палочкой цветочки, ежика, рыбку. А когда начертала свое имя – Тиаса хмуро покосилась и погрозила пальцем. Усвоив урок, я отказалась от надписей от греха подальше. Вдруг подумают, что шпионка или колдунья, рисующая зловредные знаки.
Мимо нас проходили и иноземцы, в целом одетые так же, как местные жители. Правда у некоторых штаны были ярче и короче и оголяли очень волосатые ноги. Чаще всего кривые.
«Конники…» – подумала я, но наблюдения перевал неприятный голос:
– Почем? – грубо спросила грузная темноволосая женщина в платье с богатой вышивкой по подолу, указывая пухлым коротким пальцем с кольцом на овощную корзину.
