Несмотря на запреты жены, Анатолий украдкой навещал свою мать. Кто-то из знакомых рассказал Ольге о визитах мужа.
На следующий день в его кабинет зашла работница регистратуры.
– Анатолий Михайлович, Вас к телефону – сообщила она.
– Кто меня спрашивает?
– Какая-то женщина. Сказала, что она мать ваших детей.
Толик ухмыльнулся, подошёл к телефону и услышал:
– Если ты ещё раз зайдёшь после работы к своей матери, то можешь к нам не возвращаться.
Мужчина в ярости бросил трубку.
Мария Степановна корила себя за размолвку с Ольгой, не спала ночами – думала, как исправить ошибку. Вдруг её осенило – сходить домой к снохе и поздравить её с днём рождения. С красивым букетом цветов и большой коробкой конфет появилась женщина в доме сватов. Ольга тут же закрылась в туалете.
– Оленька, поздравляю тебя с днём рождения! – проговорила Мария Степановна возле закрытой двери.
Не получив ответа, женщина жалобно проговорила:
– Оля, ты уж прости меня, что я тебя обидела. Сама не знаю, как я такое сморозила.
Сноха молчала. Не помогли уговоры её родителей. Два часа просидела непреклонная Ольга в добровольном заточении, пока свекровь не покинула дом. Анатолий вышел на улицу вслед за матерью.
– Мама, ну что я могу сделать? Знаю, характер у Ольги противный, я давно бы с ней развёлся, да детей жаль.
– Да, сынок, ты прав. Детям нужен отец. Я как-нибудь и одна проживу. Мне не привыкать.
ЭПИЛОГ
Через год матери Анатолия не стало – она покинула этот мир от инсульта. К пятидесяти годам поседевшая Ольга могла передвигаться только с помощью палочки. Анатолий располнел, взор лучистых глаз потух. Трудно было узнать в нём когда-то беззаботного, весёлого парня.
Когда Павел Кораблёв вышел из кабинета главного редактора магаданской газеты, его лицо украшала широкая гордая улыбка. Сотрудники, впрочем, и не заметили бы радости молодого новенького журналиста, если бы не весельчак Лёша, корреспондент спортивного отдела.
– Никак тебе, Паша, предложили творческую командировку на швейную фабрику, где большинство ударных работниц – молодые симпатичные девчата?
– Не угадал, – важно ответил парень. – Полечу в тундру к оленеводам.
– К оленеводам – это хорошо. Да, и оленина вкусная. Только прихвати с собой что-нибудь спиртное, а то народ этот не больно разговорчивый.
Сборы в дорогу были недолгие, но к совету коллеги по перу Паша прислушался и засунул в рюкзак пару бутылок чистого спирта.
Впервые в жизни Паша совершал перелёт не на современном быстрокрылом лайнере, а на маленьком самолёте АН-2.
Аннушку, так называли самолёт местные жители, трясло, как самосвал на грунтовой разбитой после ливневого дождя дороге. Сначала Паша пытался не замечать дискомфорт и с любопытством поглядывал в окно на бесконечные просторы тундры, а к концу полёта уже радовался, что не успел позавтракать. Два часа, проведённые в воздухе, показались Павлу вечностью. Когда он покинул самолёт и, шатаясь, спустился на землю, то увидел группу нарядно разодетых смуглых чукчей. Они радостно улыбались, приветственно махали руками. Павел был тронут благодушным приёмом, и, несмотря на усталость, пытался улыбнуться. Потом он заметил, что местные жители встречают с таким же азартом и интересом всех немногочисленных пассажиров. Самолёт прилетал раз в неделю, а встречать людей с большой земли было любимым занятием местных жителей.
– Ты – корреспондент из Магадана? – обратился к Павлу темноволосый, приземистый мужчина в черной кожаной куртке.
