Меж двух веков – корабль во льдах —
Я в этом плаванье невольном.
И давят глыбы: боль и страх —
С боков в старании удвоенном.
В пошевелившейся воде
Признали б первенство все ночи!
И всё ж – в банальнейшей беде,
Страданьем вычурным подточен.
Сквозною болью – кровь утрат
Так ощутима, что желанье
Не знать, не помнить скорбных дат
Придёт, как Божее посланье.
А страх – Грядущим прёт скала,
И я плююсь бессвязным крошевом.
И во всю даль косая мгла
Тряпьём на зеркало наброшена —
Мертвец в дому. Усталый бред.
Глаза поднять – зрачок завесой!
Стоит, как новый континент,
Тобой открытый, неизвестный…
Поди, Прошедшее, поди!
Не напирай, нам Уготованное!
В пределах рёбер и груди
Придавленной и скованной —
Вот и свобода вся моя,
Свобода вся, на долю всхлипа.
Но в кровь борта мои кроя,
Всё слышит глыба!
И вопреки – не знаю, чьим
Рукам, крадущим право вето, —
Бок о бок насмерть мы стоим,
И знаем это.
Замшелым блеском роскоши былой,
Дорогой хоженой, но сплошь теперь заросшей,
Хочу забыться, спрятаться за мглой,
Забытой всеми, брошенною в прошлое.
Учёной дикостью – усы и борода,
Увы, не вырастут, мой образ дополняя —
Зарыться в дебрях, не оставить и следа,
Гостей случайных новостью пленяя.
Шагнуть назад от бездны впереди,
Куда спешат безумными стадами,
Где никого никто не оградит…
С клюкою, формулою, с гирькой и весами
Останусь здесь. Я не хочу пути
Горизонтального. Мне – лень. А вертикальный —
