Батальон отряда, в котором воевал Алексеев как командир отделения разведчиков, после боевой операции расположился на отдых с ночёвкой в одной белорусской деревне. Егор, поужинав и выкурив самокрутку, стал наигрывать мелодии из песен. В доме, где он остановился на отдых, находилось ещё пятеро бойцов. Среди них был мужчина лет сорока по имени Николай, который отличался угрюмым и неразговорчивым характером. Алексеев посмотрел на рядового бойца и пробежался пальцами по кнопкам гармони.
– Давай, Николай, к нам поближе и расскажи о своей кручине, а я тебе подыграю. А вдруг повеселеешь.
Мужчина докрутил самокрутку и прикурил.
– Я разговоры вести не люблю, как и петь. Жизнь мою не стоит ворошить, – пробубнил под нос Николай.
– А в партизаны чего пошёл? – не унимался Егор.
– Пошёл и пошёл, чего прицепился?
Егор махнул рукой, снова пробежался по кнопкам и запел:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег, на крутой.
В это время в дом без стука вошёл командир батальона Савельев с пожилой сгорбленной женщиной. Алексеев сжал гармонь и притих. Командир окинул суровым взглядом бойцов и скомандовал:
– Становись в одну шеренгу возле печки.
Партизаны быстро выполнили приказ. Савельев тронул женщину за плечо.
– Мария Семёновна, вы кого-нибудь из этих людей узнаёте?
Женщина подняла голову и, скользнув взглядом выцветших глаз по строю, показала рукой на Николая.
– Вот этот давеча был у меня, хотел заночевать, но почему-то ушёл.
Командир ткнул угрюмого бойца пальцем в грудь.
– С вещами на выход. Остальным продолжать отдыхать.
Когда командир батальона, женщина и Николай вышли, Егор рукой задвинул гармонь под лавку.
– Что-то пропала охота играть. Чувствует моё сердце: что-то случилось.
На следующий день утром батальону была дана команда построиться на окраине деревни. Алексеев оперативно вывел своих разведчиков в указанное место и стал ожидать дальнейших событий. Вскоре перед строем появился командир отряда и тихо поздоровавшись, затем громко, чётко, с металлом в голосе произнёс:
– Товарищи бойцы, я думал, что мне уже никогда не придётся краснеть перед советскими людьми после произошедшего события ещё в начале наших действий. Но вчера, к великому моему огорчению, произошёл аналогичный случай, который бросил позорную тень на отряд. Этим могут воспользоваться фашисты в пропагандистских целях, выставляя партизан в глазах населения бандитами. Вчера один боец, зайдя в дом к пожилой женщине, украл у той мешочек с сухарями. Этот мешочек был обнаружен в вещмешке Николая Бухно. Бухно сознался в преступлении. Дело, как вы понимаете, не только в этих сухарях, дело во мнении народа о партизанах, долг которых заключается в уничтожении фашистов, полицаев, в защите населения от этих злодеев и в оказании помощи людям, которые временно оказались на оккупированной территории, но не в их грабеже. Я думал этот вопрос в отряде закрыт раз и навсегда, но нашёлся один негодяй, который нарушил одно из святых правил отряда. Ему за это пощады не будет. Партизанский суд приговорил вора к расстрелу, и этот приговор приказываю исполнить немедленно.
Бухно, который стоял в окружении конвоиров, поставили спиной к дереву, и те же конвоиры, щёлкнув затворами винтовок, выстрелили по приговорённому. Мужчина, так и не проронив ни одного слова, прошитый пулями, медленно спустился на землю и завалился на бок.
