Избранное. Том I - страница 21

Тихим летом, чьи горестны огни.

Да, мы счастливы нашей нищетой,

Мир нам дан в первозданной наготе.

Мир Адама – безгрешный и простой,

Не истлевший в извечной суете.

Суесловием вашим не клянясь,

Просвещённости вашей не служа,

Мы уходим, над прошлым не глумясь,

Нищетою, как жизнью, дорожа.

Да, мы счастливы нашей нищетой.

Пусть дорога нас к пропасти ведёт.

Время нищих – последний путь земной.

Счастье нищих – бескрайний небосвод.

1979

Памяти Галактиона Табидзе

(«Застывший в некой горестной мольбе…»)

Застывший в некой горестной мольбе,

Горой восставший пасынок свободы,

Из дней моих, Галактион, к тебе

Иду я сквозь земные непогоды.

Чернеет ночь, исторгнувшая свет

Из горних недр. И мертвенно мерцанье

Постылых звёзд, и кажется, что нет

Прощения – и вечно лишь прощанье.

Над дольним злом, над папертью зимы,

Над пропастью, чья тишина бездонна,

К тебе, Галактион, из царства тьмы

Ведёт меня немая Антигона.

Молчание владеет всей землёй,

Железным ветром сломлены растенья.

И мы живём за каменной стеной

Безмолвным ожиданием успенья…

И вот – сквозь ворох ветреных времён,

Из царства тьмы, простёршегося между

Небесных тел, – к тебе, Галактион,

Я возношу последнюю надежду.

1980

«Знамя нищенства – о, смех, темнота!..»

Знамя нищенства – о, смех, темнота!

Крестный ход от царских врат – до креста,

Где смеются неживые цветы,

Там и праздник Рождества нищеты.

Слишком скучно жить под сенью луны.

Ропот мужа, да желанье жены,

Ворох тряпок, да ключей перезвон,

Сон не в радость, да и счастье не в сон.

Спи, сестрица – омут тих и глубок.

Под венец – не под терновый венок.

Будет жив – так будет мил и пригож,

А умрёт – так пропадёт ни за грош.

Не за кровлю – но за нищий Покров.

Не без бед – но без бумажных цветов.

Разве смерть одна тебе не чета,

Знамя нищенства – о, плач, темнота.

1.05.1980

«Я люблю улыбку золотого Нарцисса…»

Я люблю улыбку золотого Нарцисса,

над какой-нибудь водой вспоминающего

времена Гомера и метаморфозы Овидия.

Я люблю мудрые речи слепых оборванцев,

строящих церкви из мёртвых листьев

и говорящих с Богом на Его языке.

Я люблю наблюдать за тихими прохожими,

совершенно бесплотными и идущими

по мостовой, словно по водам

Генисаретского озера.

Я люблю смотреть на Солнце, занятое

самосозерцанием, и видеть, что в его

огненном зеркале отражается тень моих глаз.

Я люблю беззащитного и своевольного

ребёнка в платье из собственных сияющих

волос, на краю пропасти внимающего

гармонии Иоганна Себастьяна Баха.

Я люблю это странное состояние, больше

похожее на сновидение, чем на явь, и

названное неверным словом Жизнь.

Но больше Прошлого, Настоящего и

Будущего, больше молитвы и музыки

я люблю самое прекрасное создание

Бога на Земле, – чудо, открывающее нам

Вечность и названное, словно в насмешку,

беспечальнейшим словом Смерть.

1980

Интермедия: Флейта Фридриха Великого

I. «Флейта печали, о чем – неумолчные крылья?..»

Флейта печали, о чём – неумолчные крылья?

Небо разлуки, кому – непомерная тяжесть?

Мы – только бабочки,

нежить ночной сегидильи.

Будем же слушать крылатое пенье,

обнявшись.

В латы затменья закованы души созвездий.

Флейта печали трепещет

на прусских равнинах

Музыкой света —

на крышах старинных поместий,

Музыкой тени —

на кладбищах вёсен старинных.

Бьётся о твердь небосклона лиловое пламя.

Ночь раздвигает владенья свои до предела.

К этому пламени бабочки никнут цветами.

Флейта умолкла – душа, говорят, отлетела…

Назад Вперед

Избранное. Том I - страница 21

Похожие книги