– Друиды, – лаконично ответил Сильвио, – как только не станет светлых эльфов. Их мэллорны давно уже изменили растительный фон. Как мэллорны выращивать знают только остроухие и без них их священные рощи быстро загнуться, если, конечно, наши доблестные легионы их первее сами не вырубят под корень.
– У нас вообще хоть что-то останется? – с отчаянием вопросил архимаг.
– Ну, ментальная…
– Которая под колпаком у инквизиции, – с горечью прокомментировал Кхан.
– Ещё проклятья, иллюзии, магия лечения и все стихийные, если только приток истинной стихийной магии не прекратится.
– Типун тебе на язык, – рассердился ректор, – если не станет её, мы вообще останемся безоружны перед врагом.
Посетовал:
– Словно кто-то специально лишает нас магии. Постепенно, одну за одной.
– Знаешь, меня когда-то учили, – негромко произнёс Сильвио, – что стоит поискать того, кому это выгодно.
– А кому это может быть выгодно вообще?
– Инквизиция, – как то буднично произнёс магистр и архимаг застыл на полуслове, вспоминая свой давний разговор с с бывшим магистром демонологии. Медленно кивнул.
– Ну и инженеров у нас всё больше, – снова произнёс некромант, и верхушка ректорской башни снова надолго погрузилась в тишину.
Отделение инквизиции было в расположении того самого легиона, по случайности располагавшегося совсем недалеко от гнезда преступности и оплота порока – Кальдерана. Но если до этого, я представлял себе подобие походного лагеря по типу сооружаемых во время вампирской кампании, то в реальности это оказалась пусть не слишком высокая, но каменная крепость, вольготно расположившаяся на трёх холмах огороженная сплошной каменной стеной в три человеческих роста высотой.
Казармы, да и все прочие здания были каменными, солидными, видно, что строящимися в расчёте на долгую эксплуатацию.
Отделение ничем не отличалось от соседних зданий, правда, имело обширные подвальные помещения.
Оказавшись там, я мигом вспомнил свой первый допрос, когда меня притащили в подобный же каменный мешок. Промозглый, пробирающий холодом до костей, мрачный и подавляющий волю. Разница была только в том, что тогда допрашивали меня, а теперь допрашивать собирался я сам. Хотя нет, не допрашивать – побеседовать, так было ближе к истине, тем более госпожа Тень представлялась мне более полезной в качестве союзницы.
Задержанную уже усадили на стул, и прицепили массивную цепь идущую от кандалов, к металлическому кольцу, вделанному в пол. Капюшон и маску с неё сняли тоже, и я вновь на секунду залюбовался идеальной кожей и точёными чертами лица. Чуть портила вид только ссадина на губе, но тут извините – сама напросилась.
– Я поговорю с ней один, – повернулся я к Игнациусу и тот, не став спорить, лишь коротко кивнул и удалился.
Массивная металлическая дверь со скрипом и лязгом захлопнулась, и мы остались с полуэльфийкой наедине.
– Извини, что приходится продолжать разговор в таком месте, – произнёс я, усевшись напротив неё, – но ты совершенно не хотела меня слушать.
– А что тебя слушать, – презрительно вымолвила девушка, зло дёрнув цепь, что сковывала её руки, – ты уже всё сказал – этим.
– Если бы ты не пыталась меня убить, твои руки были бы свободны, – ответил я.
Она промолчала, высокомерно вздёрнув подбородок и отвернувшись. Было прекрасно видно, что на контакт она идти не хочет. Ну что ж, я не гордый, умею и в монолог.
– Знаешь, что меня зацепило, что бросилось в глаза, когда я познакомился с твоими подругами, – я вновь вызвал в памяти троицу полукровок, лес, костёр, и девичьи голоса, стараясь погрузиться в подёрнутые дымкой времени воспоминания, – что за напускной бравадой, показной грубостью и хамством, они прячут своё истинное я. Плотно закрытое словно скорлупой, доспехом, слишком нежное и ранимое, чтобы показывать его хоть кому-то. Поэтому, когда они решили меня использовать, так как вы, наверное, привыкли использовать мужиков, только как инструмент удовлетворения своих физиологических потребностей, я решил дать им не только это, но и чуточку тепла и нежности…
