Избранный выжить - страница 27

Сара в сомнениях, но не говорит ни слова. Это очень мудро с ее стороны. Она даже не пытается возражать – все равно бы не помогло. Жаль, я не знал раньше, что есть такая школа. Покорно ходил туда, куда меня определили. Посреди учебного года я меняю школу, меня записывают в Еврейскую школу, и я даже не иду на встречу с директором – в этом нет необходимости.

Мы сидим по двое, со мной за партой сидит Генек Уфнер. Это предпоследняя парта в ряду у двери. Позади нас, за последней партой сидят рыжий Владек Копински и Эдди Зандштайн, всегда с тщательно причесанными влажными волосами, впереди – две девочки, Паула Шлезингер и Розичка Гловинска.

С самого начала я чувствую себя как дома, я хочу как можно скорее наверстать упущенное, насладиться дружбой, которой мне так не хватало в польской школе. Здесь я могу подойти к любой группе ребят – никто не замолкает при моем приближении, никто не поворачивается ко мне спиной. Ребята ходят ко мне домой, я хожу к ним, мы играем в пуговички – популярную в те времена игру. Я играю чуть ли не лучше всех, я же сын портного, а какая у меня коллекция пуговиц! Я начинаю интересоваться девочками и воображаю, что они интересуются мной.

Может быть, надо сначала пройти через то, что прошел я, надо осознавать себя изгоем. Только после этого можно по-настоящему оценить дружбу, почувствовать свою нужность, понять, что ты среди своих – вещи, для большинства совершенно естественные.

Из-за болезни я порядком отстал, к тому же мне нужно быстро догнать товарищей в новых для меня предметах – иврите, истории евреев, библии и иудаизме. Несмотря на это, я веду себя легкомысленно. Во время уроков я мечтаю, дома для уроков времени нет, у меня появляются плохие оценки. Это беспокоит Сару, она после каждого визита в школу приходит домой огорченная – но мне все нипочем. У меня появилась уверенность в себе, я начинаю понимать, что я хочу делать – и делаю то, что хочу.

Идет время – счастливые, беззаботные месяцы и годы. Я встречаюсь со своими друзьями, но чаще всего я в компании девочек – лучше всего я себя чувствую с девочками, часто я единственный мальчик в их обществе. Высокая, с командирскими наклонностями Доська Ференц, скромная Стуся Наймарк, молчаливая Розичка Гловинска, могучая Поля Шлезингер, веселая Бронька Масс и серьезная Ханка Бугайер – мальчики спорят, кто из двух последних красивее. Как-то вечером я целуюсь с Доськой Ференц, правда, по ее инициативе, но влюблен в мягкую, всегда дружелюбную Стусю Наймарк. Мы встречаемся каждый день, иногда даже целуемся за шкафом – невинная, нетребовательная детская влюбленность.

У меня по-прежнему не хватает времени на уроки. Всегда добродушный, страдающий плоскостопием, учитель географии профессор Шаффер (все учителя в Польше носили титул профессора) вызывает меня отвечать не иначе, как следующим образом: «Эйнхорн, Эйнхорн, – он дважды повторяет фамилию, это звучит очень укоризненно, – подойди к карте, ты, как всегда, ничего не знаешь, а я, как всегда, поставлю тебе двойку».

С помощью каких-то влиятельных знакомых мне все же удается поступить в гимназию – с тройками по всем предметам, но я остаюсь в том же классе, со всеми моими товарищами.

Наша квартира имеет два входа. Один – парадный, с широкой лестницей. В большой прихожей четыре двери: прямо – в примерочную, налево – в мастерскую, и две двери направо, в комнаты Романа и Рози. С черного хода, из маленького внутреннего двора, узкая лестница ведет в остальные комнаты – гостиную и родительскую спальню. Роман переехал от родителей, у него теперь своя комната, я по-прежнему сплю на диване в гостиной. Рози – младшая сестра Сары – переселилась к нам, а самая младшая, Карола, иногда тоже живет у нас, в комнате Рози.