Избранный выжить - страница 43

Сара делит мясо с той семьей, которая одолжила нам нож, и спрашивает Мориса, будет ли он есть, но тот ворчливо отказывается.

В убежище есть большая спиртовая плита, на которой можно приготовить еду или вскипятить воду. Сара готовит блюдо из свежей конины с пряностями, принесенными ею из дома.

Я никогда раньше не ел конину. Мясо, которое я ем сейчас в подвале дома Мориса, довольно жесткое и сладковатое на вкус. Только сейчас мне становится понятной поговорка о том, что голод – лучший повар. Я никогда не любил мясо, разве что рубленое или колбасу. Но никогда мясо не было таким вкусным, как эта конина. Правда, никогда раньше я не был таким голодным.

Приготовленного Сарой вполне хватает на нас четверых, и она угощает остальных в убежище – впервые за время осады у нас есть настоящая еда, и мы даже можем кого-то угостить.

Еще до наступления темноты опять прилетают штурмовики, кошмарные Штукас. Я опять слышу этот свистящий рев, когда они переходят в пике, знаю, что как только они сбросят бомбы, тут же выходят из пике – звук меняется. Милиционер в нашем доме рассказывал, что теперь они бомбят только полутонными бомбами, такая бомба, если попадает в дом, оставляет только развалины. Уцелеть невозможно.

Воздушный налет продолжается до самых сумерек, потом – с небольшим перерывом – начинается артиллерийский обстрел. Но мы, дети, уже не слышим залпов, мы засыпаем, впервые за долгое время на сытый желудок. Засыпая, я думаю о еде. У наших соседей нашлись сухари, у кого-то был чай, даже немного сахара, мы поделились всем, что было, даже у нас на этот раз было, чем поделиться, но Пинкус для этого рисковал жизнью.

Спустя три дня, к концу третьей недели осады, наш милиционер сообщил, что объявлено прекращение огня, чтобы похоронить убитых и позаботиться о раненых. Многих мужчин мобилизуют для этих работ, но нас это не касается. Пинкусу пятьдесят пять и он слишком стар, мне четырнадцать – я слишком молод. Мы поднимаемся в квартиру Мориса, нам больше некуда идти. Квартира в целости и сохранности, но нет ни воды, ни света, ни газа. В темном чулане, правда, лежат дрова, ванна полна водой, но еды в доме нет.

Отношения между Морисом и Пинкусом становятся с каждым днем все более напряженными, а у Магды с Сарой – даже говорить нечего. Мы почти не разговариваем друг с другом. Я не совсем понимаю, что происходит, но кое-что до меня доходит: оказывается, Сара видела в мусорном ведре остатки сардин в масле, шкурку салями и сухарные крошки.

Сара не может удержаться – она сообщает Магде, что знает, что у нее есть запасы, и между делом интересуется, не куплена ли эта еда на те деньги, которые Пинкус послал Морису. Морис начинает припоминать старые обиды. Пинкус молчит, но ничего не предпринимает, чтобы как-то поправить дело, а может быть, понимает, что это уже невозможно. Понятно, что я симпатизирую своим родителям, хотя мне и странно, что такое происходит между родными братьями – но я ничего не говорю.

Мы голодны, и надо во что бы то ни стало раздобыть еду. Надо использовать передышку и попробовать что-либо купить. Сара считает, что никто лучше нее с этим не справится, и Пинкусу приходится согласиться. У Сары есть какие-то деньги, Пинкус отдает ей все, что у него осталось – никто не знает, сколько стоят продукты. Сара принаряжается и уходит, Пинкус остается с нами – они не хотят оставлять нас одних.