Спустившись вниз, я обнаружила Лидая за стойкой, о чем-то негромко переговаривавшимся с кряжистым, поджарым мужичком. Пусть и не высокого роста, собеседник моего друга производил сильное впечатление, напоминая вырубленного в скале голема. Заметив меня, парень кивнул собеседнику и направился ко мне.
Выспалась?
Я кивнула и слабо улыбнулась, мне было неловко просить завтрак. Но парень сам все понял и указал на стол у стены.
Садись, сейчас Ханс принесет тебе кашу, поешь и нужно будет отправляться.
Заняв свое место, я ещё раз огляделась. В лучах бледного утреннего светила, местные называют его Видар, насколько я поняла, все казалось холодным и безжизненным. И если вчера огонь давал живой блеск вещам и, казалось бы, душу, то сейчас зал выглядел не приветливо. Я поежилась и перехватила взгляд Ханса, уже подошедшего к столу.
Что недостаточно изыскано? - набычился хозяин, явно трепетно любивший свой путевой дом.
Нет, все замечательно, основательно. - лучезарно улыбнулась я.
Добро. - крякнул мужчина и поставил передо мной кашу, сваренную на воде.
Каша была вкусная, хоть и не сладкая.
Перебирать харчами я и не думала, ведь не известно когда смогу подкрепиться вновь.
Закончив завтрак, поднялась в комнату, умылась и вернулась уже с сумкой в руках и тревогой на сердце. Ну что Школа Колдовства и Магии жди меня, я иду.
Лидай считал себя слабым магом льда. “Видар дал мне маленький осколок, только на необходимое”, так он объяснил мне почему занимается воровством, ведь по-другому заработать он не мог. Республика Вальдмаа сурова, но думаю это была не основная причина такого ремесла, мне казалось, что кто-то привел парня на этот путь и он уже не хотел сворачивать, а может просто не мог. Причем воровал он все подряд деньги, кристаллы, вазы, секреты, все что заказывали и все что плохо лежало.
Магии друга хватало на простые бытовые заклинания, фокусы и… почтовых снегирей. Вот их то вчера я и ловила до потери пульса. Остаток вечера Лидай делал снегирей из своего дыхания и кусочка магии, это было прекрасно. Птичка с ярко-малиновой грудкой сновала по нашему номеру и распевала свои песни. А я носилась за ней и пыталась приманить, когда у меня это получалось, птица распадалась в моих руках и на несколько секунд в них оказывалось сообщение, казалось бы, написанное на льду, а потом и оно таяло.
Таким образом потерять связь нам не грозило. Меня делать птичек Лидай и не пытался учить, сказав, что сначала нужно много погружений, так здесь называется медитация, и практики.
Дорога до наместника не заняла много времени, здесь все находилось рядом. Мы специально проехали мимо школы, чтобы я запомнила дорогу и могла дойти до нее сама, друг не хотел «светится» рядом со мной. Не доехав до высокого деревянного здания метров триста, он сказал выходить. Руки подрагивали, как перед прыжком в холодную воду, в груди задерживался воздух. Ни шагу назад, напомнила я себе присказку моего деда, и шагнула на снег.
Нордвей! – я не сразу поняла, что друг окликает меня, – учись отзываться быстро и не жди помощи, ни от кого.
Я только кивнула. Прекрасно понимая, что Лидая мне послали высшие силы, я не ждала больше подарков от судьбы.
В этот раз прогулка доставила мне больше удовольствия, а не впечатлений. Неспешно приближаясь к нужному мне зданию, я рассматривала улицу. Шапки снега на фонарных столбах искрились в лучах светил, в окошках люди жили своей жизнью, ели, пили, смеялись, страдали, любили и ненавидели. Они просто были.
