Скелет приблизился, и склонившись над ним спросил.
– И так ты готов принять нас и стать одним из Братьев?
– Нет – прохрипел Кейст, задыхаясь от ярости и слабости.
Костяные пальцы Даглаша, подцепили знак Ургеноя, и быстрым движением сорвали его с шеи короля.
– Ты не достоин этого дара!!! Теперь ты сам по себе! Твои дети всегда будут носить проклятие Братьев, а ты сгинешь в вашей глупой возне за кусок земли! Но не радуйся! Ты не свободен! Ты всегда будешь принадлежать нам!
Даглаш исчез, силы окончательно покинули Кейста. Иссохшее тело короля лежало неподвижно в старом монастырском саду, наполненном такими же иссохшими деревьями.
***
Рассвет принес шум, где-то стучали копыта лошадей, что несли всадников в тяжелых доспехах. Гадать, кто на этот раз приближался Кейсту не хотелось, ему стало не интересно, ни его жизнь, ни королевство. Он потерял дочь, скорее всего и внука тоже, тело его обездвижено, и обессилено, жизнь закончилась. Смерть принесла бы куда большее облегчение, чем бессмысленная жизнь беспомощного инвалида.
Рядом кто-то спрыгнул с лошади, и торопливо пробежал в кирху.
– Она жива!!! Королева жива!!! Скорее!!! – послышалось из церкви.
Мгновение спустя над Кейстом вырос рыцарь, отброшенное забрало открыло суровое лицо Аугусто Виола. Дыхание сбилось, от предчувствия неожиданного спасения, даже черные усы Аугусто, всегда так раздражавшие короля, теперь казались родными.
– Сир! Что с вами? Вы можете идти? – спросил он, протягивая руку королю.
– Я не могу пошевелиться Аугусто. Я более не способен править. Оставьте меня и спасайте Кати! Я завещаю свой трон ей, а по совершеннолетию Эбону! Спаси их Аугусто! Ты самый верный из моих гвардейцев, потому только на тебя могу положиться – выдохнул из последних сил король.
– Сир мы не можем Вас бросить.
– Можете. Я приказываю. Тебе приказывает твой король! – Кейст задохнулся, тело монарха задергалось в конвульсиях, еще мгновение и он затих.
Со стороны леса донеслось ржание лошадей и топот приближающейся погони. Рыцарь огляделся по сторонам, взгляд уперся в могильную плиту, чуть впереди. Камень оказался сдвинут в сторону, следы работы гробокопателей. Резко дернув короля за ноги Аугусто потащил бездвижное тело к проему в земле. С силой втиснув монарха в черный провал, он надвинул плоский камень, служивший надгробной плитой, на прежнее место.
Мрак и тишина окружили короля, земля завибрировала, лошади уносили рыцарей Кейста, и новую владычицу Караманта.
***
Возвращение королевы, жители столицы встретили с плохо скрываемой ненавистью. Они закрывали дома, и старались не попадаться на улице кортежу с телом Катарины. Кромы отказались признавать право дочери Кейста на трон. По королевству прошел слух, что Катарина поражена удивительной болезнью. Жива, но спит, спит вечным беспробудным сном. Кто-то пустил слух, что встретить кортеж с ней дурной знак, а впустить его в город значит принести проклятье. На улице и в тавернах только и было разговоров, что о семье Урбино.
Вот монах в черной рясе, рассказывает подвыпившим ремесленникам.
– Так это же началось еще с Ковельта, за то бог его и покарал ужасной болезнью. Внук его правил неплохо, людей защищал, но вот пришел гнилой книжник из Палеомии.
– С пустыни? Той, где живет сам Агар? – со страхом в голосе переспрашивали досужие зеваки.
– Проклятой пустыни, что за горами. Из упокоища темного, книжник принес проклятье, и коснувшись монарха вновь пробудил зло. Оно подобно огню поразило Кейста и дщерь его, блудницу Катарину. Всем известно, чем она занималась при дворе доброго Леши.
