– Я скоро буду. – Он снова перешел на английский. Видимо, этим его познания русского языка исчерпывались.
– Позвони мне, как подъедешь. Я встречу тебя.
– Договорились.
Марианна отключилась и обратилась к бабе Маше.
– Он скоро будет здесь. Мы придем к вам, как только он приедет. Он совсем не говорит по-русски, но вас это не должно смущать. Он хорошо вам заплатит. У него есть деньги.
– Тогда я пошла собирать вещи. Этот, коллега твой, он не шумный? А то соседки мои от злости лопнут!
– Да что вы! Он пожилой человек, ваших лет примерно…
– Надо же! И все работает! Что ж ему не отдыхается?
– Не может сидеть без дела. Скучно.
– Понятно. Ну, пусть отдохнет у нас, коли ему дома не сидится. – Баба Маша тяжело поднялась и направилась к дому, расположенному рядом с тем, возле которого сидели старушки. – Я дома буду, постучишь, как знакомый твой приедет.
– Постучу. – Марианна вернулась к себе.
Агата сидела в кресле в саду, укутавшись в плед.
– Где ты была?
– Прогулялась по улице. – Зачем-то соврала Марианна. – Ты давно здесь?
– Нет.
– Давай ужинать. Я разогрею.
– Я не хочу. Я у Вальки поела.
– Это что еще за новости? Зачем ты ела у Вальки? Тебя, что дома не кормят?
– Неудобно было отказаться. Можно я пойду на танцы?
– Какие еще танцы? Спать скоро.
– Ну мам! Там все свои!
– Иди. Только без глупостей.
– Какие глупости в моем возрасте?
– Да кто тебя знает… короче, я сказала, ты услышала. Если что, завтра же в машину и домой. Поняла?
– Поняла.
– В 11 дома.
– В 12.
– Торг не уместен. В 11 для начала. А дальше посмотрим.
Агата испустила глубокий вздох.
– Ладно. В 11, так в 11. Ну, я пошла?
– Иди.
Агата вскочила с кресла и исчезла за забором. Марианна заняла ее место в кресле. Было около 9 вечера. Фридрих приехал в 10. Марианна встретила его на дороге, и они зашли к бабе Маше.
– Это тот человек, мой коллега, о котором я вам говорила.
Фридрих протянул бабе Маше руку и улыбнулся.
– Фридрих.
– Баба Маша.
– Ошень приятно! Ваша дом чистый и хороший! Мне нравиться. Я платить, сколько надо.
– На сколько думаете остаться?
Марианна перевела Фридриху.
– Три день. Может, четыре… потом уехать. Сколько стоит?
– 300 долларов.
«Ого! – подумала Марианна. – Однако у бабушки аппетит! За такие бабки и месяц жить не стыдно, а то и больше. Деревенька-то захудалая, на отшибе…»
Она хотела перевести Фридриху, но он поднял руку в знак того, что все понял, и полез в бумажник. Достал 500 долларовую купюру и протянул бабе Маше.
– 500 доллар хватит?
У бабы Маши загорелись глаза, она схватила купюру и тут же засунула ее в карман.
– Благодарствую. Живите на здоровье. А я завтра к сестре уеду. А сегодня у соседки переночевать могу, если мешаю.
Марианна перевела ее слова Фридриху. Он ответил по-английски.
– Она не мешает. Я хочу спать на сеновале.
– Вы ему не мешаете. Он просит постелить ему на сеновале.
– Вот и ладненько. А я завтра с первым автобусом уеду. Сейчас я ему постелю. Устал небось с дороги. Я и ужином покормлю, раз уж так получилось.
– Завтра она уедет, а сейчас приготовит тебе постель и покормит ужином.
– Хорошо. Ужин не помешает. Ты придешь ко мне? Это очень романтично – на сеновале. Как в моем детстве.
– Я пойду пока, дочь встречу. Она на танцах, должна сейчас прийти. Как она заснет, я приду.
– Я буду ждать. Не бойся, я не усну, хоть и старик. Все это меня страшно возбуждает.
Марианна ушла, оставив Фридриха на попечение бабы Маши.
Агата пришла ровно в 11, как и велела Марианна. То, что дочь выполняет обещания, приятно ее поразило. Она старалась не обращать внимания на недовольный вид Агаты.
