– Слава Богу, вернулись, живы и здоровы! – поднялся он навстречу и пожал обоим руки, – Как там да что?
– Все там нормально, но бой там был настоящий. Мы все выщербины заделали деревянными досточками, окно затянули полиэтиленом, вычистили, вымели и вымыли все.
Ахсар подробно рассказал о совместном с Дмитрием походе к будке.
– Никого не встречали?
– Нет, не видели ни людей, ни зверей.
– Черт его знает, что за времена начались! Там сейчас кабанов, как воробьев на хворосте. Сходить бы поохотиться, да вместо охоты можно и голову потерять.
– Немного позже, после Джеоргуыбы, по чернотропу сходим, – сказал Дмитрий.
– Сейчас и чернотропа не нужно, там столько яблок и груш диких опавших, да чинаровых орехов, что кабанов под каждым деревом можно найти. Ладно, соберемся как-нибудь, сходим.
Домой пришли уже затемно, Дмитрий увидел в глазах встречающих близких тревогу.
– Как там, хорошо? – спросила Марина.
– Хорошо. Только еще лучше, что вы не пошли.
– В январе, после сессии сходим.
– Пожалуй если и пойдете, то только со мной. Там же бой был, да еще какой. Мы вымели из будки гору стреляных гильз.
– Бой? Они что, по милиции стреляли? – ахнула Вера.
– Стреляли. Они же одного милиционера ранили слегка. А как рассказывает Росляков, после того, как одного из бандитов милиционеры застрелили, трое сдались. Все передняя часть домика в пулевых выщербинах, стекла нет – разнесли вдребезги, двери тоже в метках, стены внутри напротив стекла и дверей тоже побиты пулями. Вот мы там все и приводили в порядок.
Домашние молчали, делали круглые глаза, ахали, удивлялись.
*
Владимир прилетел на Дальний Восток вместе с Заремой. Родители Владимира были против того, чтобы Зарема летела на Дальний Восток, но она твердо заявила: «Я буду там, где мой муж, я там обязана быть». Почти то же самое ей сказал и Ахмет. Влалимир прямо гордился таким ее решением. В аэропорту их встретил Акимыч. После того, как он побывал на свадьбе Георгия в Предгорном, он сказал: «Придет время, с морями нужно будет завязывать. Сразу же переедим в Осетию, в Предгорное. Такого самогона, как арака, я нигде не пил и таких людей я нигде не видел». Зарему и Владимира Акимыч привез на квартиру, в которой жили когда то родители его жены. Отец жены погиб в морях, несчастный случай, мать после него прожила три года и тоже умерла. Трехкомнатная квартира пустовала.
– Живите здесь, здесь все есть. Капитана с его женой я тоже сюда привезу. Думаю, что не поссоритесь.
Заикнувшейся было об оплате Зареме сказал:
– Очень прошу тебя, милая девочка, никогда больше об этом не говорить. А то надо мной и дельфины будут смеяться, а уж акулы это точно.
Зарема покраснела, посмотрела на Владимира. Тот взял ее за руку и погладил по голове, как маленькую.
– Прости, Акимыч, откуда ей знать о морских традициях?
– Вот и порядок, – сказал Акимыч и пошел к двери. Потом повернулся.
– Сегодня отдыхайте, дорога длинная, нелегкая, а завтра ждем вас к нам в гости. Телефон, Андреич, у тебя есть. Здесь тоже телефон есть, созвонимся.
Зарема знакомилась с дальневосточным городом, совершенно не похожим на Предгорное и близлежащий к нему город. Город Надежда был совсем молодым, еще строился. Автобусные маршруты были настроены, но улицы в некоторых местах были покрыты еще щебенкой, ждали, когда их покроют асфальтом. И асфальт укладывали, строили дороги, улицы, переулки. Частный сектор был в основном на окраинах и совсем был не похож на Предгорное и частный сектор в городе в Осетии. Дома были маленькие, невзрачные, похожие на времянки. Зарема сравнивала их с домами в Предгорном, в Армавире и не понимала, почему такие дома нужно было строить. Спросила у Владимира.
