Я из всего этого себе могу позволить разве что воздух, и то, только потому, что он бесплатный. Тут даже чай стоит баснословных денег. Они что его в золотом чайнике кипятят?
Стараюсь сдерживать свои эмоции, думаю чего бы мне такого придумать, чтобы уйти сейчас отсюда.
- Вы уже выбрали? – поинтересовался Вертинский, застав меня врасплох.
- Да уже поздно совсем, поэтому… - начала выкручиваться я, мысленно ругая себя, что не придумала никакого предлога, чтобы не идти сюда.
- Так, понятно. – Улыбаясь, вздыхает он. – Тогда вы не против, если я закажу на свой вкус? – спрашивает он, на что я молча киваю, да и что я могу сказать сейчас. – Ксения, давайте сейчас поужинаем и прогуляемся. Если честно, у меня сегодня была очень важная и трудная встреча, поэтому я очень голодный. И пожалуйста, расслабьтесь, этот ужин вас абсолютно ни к чему не обязывает.
Я понимала, что другого выхода у меня всё равно нет, поэтому постаралась расслабиться максимально, насколько в данной ситуации возможно.
За ужином мы почти не разговаривали, а лишь перебрасывались дежурными фразами. А вот когда после ресторана, Дмитрий пригласил меня прогуляться, вопрос он задал первым.
- Вы действительно хотите знать, почему я вам помогаю? – он вопросительно посмотрел на меня.
- Да, - ответила я, затем добавив, - и для меня это очень важно.
***
11. Глава 11
Ксения
Вертинский замолчал, словно всё же взвешивал все за и против того, стоит мне что-то рассказывать или нет. Он на миг стал задумчивым, даже грустным. Казалось, сейчас он ушёл в самые глубины своих мыслей, и встретился там со своим прошлым.
- Ксения, - он остановился и посмотрел на меня, - давайте сначала перейдём на "ты", мне так будет проще. – Попросил он, на что я согласилась.
Мне конечно к нему обращаться на "ты" не так-то и просто, но я всё же пошла ему на встречу.
- Понимаешь, я ведь не всегда был таким богатым. – Тяжело вздохнув начал он. – Нас с братом мама одна воспитывала. Отец ушёл от нас, когда родился я, просто встретил другую женщину, собрал вещи и ушёл. Первое время он присылал нам хоть какие-то деньги, потом и их не стало. Мама днями и ночами работала, чтобы дать нам с братом всё самое необходимое. Мы конечно тоже, как только смогли, начали зарабатывать. А однажды мама сообщила нам, что больна, и шансов никаких нет. Тогда я дал себе слово, что спасу её. Я уехал в Москву, работал как проклятый, чтобы были деньги на лечение. А потом случайно встретил отца, на складе, где я разгружал фуры. Он был хозяином фирмы, в которой я работал. Богатый и успешный. – Дмитрий ненадолго замолчал, было видно, что это откровение даётся ему не просто.
Поэтому я просто молча ждала, когда он решиться рассказать всё дальше.
- Я узнал его сразу, хотя ни разу и не видел вживую. Мама, как ни странно любила его одного, поэтому трепетно хранила его фотографии. А я его ненавидел. – Он снова сделал паузу. – И тогда я подошёл к нему и при всех всё ему высказал. И про маму, и про брата, и про семью. Всё. А он позвал охрану и вышвырнул меня со склада. И даже денег не заплатил.
Вертинский сел на скамейку и обхватил голову руками. Снова повисла тяжёлая тишина. И я уже даже пожалела о том, что согласилась на этот разговор. Было видно, что эти откровения причиняют Дмитрию сильную боль, ни с чем несравнимую, нестерпимую. И я ведь его сейчас очень хорошо понимала, как никто другой. Я понимала, на каком краю он тогда стоял, и как трудно ему было.
