— Ничего, проживу и без твоих денег. — плюнул я и направился к выходу. — Не сопливый пацан уже. Выплыву сам.
— Лёшенька, сыночек, куда же ты? — мама поднялась, но я остановил ее взглядом.
— Поздно ты вспомнила о том, что я твой сын, мама. Поздно… Теперь даже не суйся ко мне.
Хлопнув дверью, я выскочил на улицу, забрал у водителя ключи и поехал на нашу с Ритой квартиру.
Только вот вместо Ритки обнаружил там её подружку, которая яростно собирала вещи в чемоданы.
— Оля? — ошарашенно уставился на неё.
— А, явился, — оскалилась она. — Гондон штопанный. Как ты мог так поступить с Риткой? Она же тебя любила! А ты? Мразь ты последняя.
— Оля, давай ты не будешь лезть не в свое дело, — оборвал я ее, но почти сразу осекся, заметив, что Миронова плачет. Размазывает по лицу злые слезы вперемешку с тушью и тенями. — Оля, что случилось?
Сердце в груди буквально замерло. Каким-то внутренним чутьем я ощутил неладное. Произошло что-то серьезное. Если не непоправимое.
Руки сами собой сжались в кулаки, кадык дернулся. Сука… Только бы с Ритой было все в порядке. Иначе я не знаю как буду жить.
— Риту оперируют сейчас, — заорала Оля, а я буквально шлепнулся на кровать. Дышать сразу же стало трудно.
— Как оперируют? — просипел еле слышно.
— А вот так. Она в жуткое ДТП попала. Недалеко от ЗАГСа. Там два трупа, Денисов. Два трупа! И если Риты тоже не станет, то в ее смерти виновен будешь ты! Потому что если бы не твой похотливый отросток, то вы бы сейчас в ресторане гуляли! Урод ты конченный, понял?
Оля еще что-то кричала, но я уже не слышал, что именно. От ужаса в глазах потемнело, а в ушах стоял сплошной звон…
«Если Риты не станет» — эти слова так и впились мне в мозг. Раскаленной добела иглой. И это было самое страшное, что я слышал в этой жизни…
А самое паскудное, что в этом всем действительно лишь моя вина…
Одна проклятая ночь, которую я даже не помню. Одна подлая тварь, вбившая клин между нами. Моя глупость и невоздержанность.
И всё, наши с Ритой жизни стремительно покатились в пропасть.
8. Глава 7 Игры памяти
Рита
Приходила я в себя тяжело и муторно. Когда открыла глаза, даже не сразу сообразила где нахожусь. Настолько все плыло перед глазами.
Только через пару мгновений, когда зрение прояснилось, я увидела, что нахожусь в больничной палате, лежу на широкой кровати-трансформере. Такие обычно показывают в телесериалах про врачей.
Причем левая рука и левая нога у меня в гипсе. И, судя по ощущениям, голова перебинтована.
Краем глаза отмечаю пустой штатив для капельницы, стоящий справа от кровати.
В голове тут же начинает вертеться сумятица из кучи вопросов и беспорядочных мыслей. Что произошло? Почему я в больнице? Да еще в таком состоянии?
Авария, несчастный случай, нападение?
Я не помнила ничего кроме смутных образов, мелькающих перед глазами. И вроде воспоминания лежали на поверхности, но дотянуться до них не получалось.
Все было скрыто пеленой плотного тумана.
Я наморщила лоб, пытаясь хоть что-то вспомнить, но лишь скривилась от накатившей боли. Было такое ощущение, будто мой череп раскололи на несколько частей и так и оставили.
— Риточка, доченька, — вошедшая в палату мама тут же бросилась ко мне. — Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво, — призналась я. Начало болеть вообще всё. Словно кто-то изнутри пытался разобрать меня на мелкие детали. — Болит очень.
— Потерпи, хорошая моя, — мама вытерла с лица слёзы и подскочила со стула, на который успела присесть. — Сейчас позову твоего лечащего врача.
