За окном темно, накрапывает дождь. Вспоминается тот вечер, когда я попала под колёса Громову. Стыдно признаться, но я о нём неприлично часто вспоминаю. Особенно по ночам… А ещё жалею, что убежала тогда. У него такие сильные руки, как было бы здорово, если бы он закрыл меня собой от всех проблем, как тогда, в школе. Гаркнул бы: “Ещё раз её тронете, на британский флаг порву”, и все бы от меня отстали.
Но я уже давно не маленькая девочка, а Михаил – не дворовый пацан. Да и не увижу я его, скорее всего, больше. А если и увижу, то что я скажу? Да и зачем?
– Рита, приехали, – сообщает Глеб.
Оглядываюсь, машина останавливается около ярко освещённого здания, перед ним шумно, народ прибывает.
– Пойдём, – Глеб галантно подаёт мне руку.
Натягиваю улыбку, выхожу. Муж в мгновение меняется кардинально. Заботливо придерживает меня за талию, и лицо у него такое доброе, только взгляд ледяной.
Становится ещё более противно от этого лицемерия, игры на публику.
Поднимаемся по ступеням, проходим в просторный ярко освещённый зал. Людей много, но в центре замечаю статного пожилого мужчину с супругой. Я знаю их. Это давние друзья семьи Арановых. Вижу, многие подходят их поздравить, видимо, они и есть виновники торжества.
Мы также направляемся к ним.
– Матвей Карпович, – склоняется почтительно Глеб, – примите наши поздравления. Семьдесят лет – серьёзный юбилей. Очень рад видеть вас полным сил и здоровья. Пусть так будет ещё много лет.
– Здравствуй, Глебушка, рад видеть, – по-отцовски обнимает его юбиляр. – Жизнь – непредсказуемая вещь, сам знаешь. Сегодня вот ты на коне, а завтра, – разводит руками. – Вот как Саша. Кто ж думал, – голос его трагически вздрагивает.
– Да, это для нас всех был большой удар, – печально кивает Глеб.
– И что, надежды совсем нет?
– Врачи дают неутешительные прогнозы.
– Это ужасно, – скорбно вздыхает Матвей Карпович. – Но жизнь не стоит на месте, да? – кивает на мой выпирающий живот. – Рад за вас с супругой, – лицо его озаряется тёплой искренней улыбкой.
– Спасибо. Мы тоже безумно рады, – ласково обнимает меня Глеб за плечи.
– Эх, жаль Александр так и не дождался внуков. Так он мечтал, – вздыхает. – Ты береги жену, – смотрит на меня участливо этот пожилой мужчина. – Таких женщин мало. Александр так любил тебя, Риточка, как дочку.
– Спасибо, – у меня слёзы наворачиваются на глаза.
Потому что каждое слово правдиво, и мне очень не хватает свёкра. Он был потрясающе тёплым, любящим человеком. Иногда я думаю, что именно Александр Данилович скреплял наш брак своим авторитетом, советами, и Глеба он не раз осаживал. А как случилась с ним беда, и наш брак дал трещину.
Матвея Карповича отвлекают другие вновь прибывшие гости, мы отходим в сторону.
– Я хотела бы увидеть Александра Даниловича, – говорю, пряча слёзы.
– Зачем? – сухо интересуется Глеб. – Поверь, с твоего последнего визита ничего не изменилось.
– Пусть так, но я хочу. Он ещё жив, а значит, его нельзя забывать.
– Рита, то, что препараты и трубки держат его на этом свете, не означает, что он жив. Мозг практически мёртв, так что…
– Тебе жалко, или как? – начинаю злиться.
– Нет. Если захочешь, съездишь. Только не забывай о своём положении.
– Рада бы, да ты не позволишь.
– Глеб, Маргарита, – раздаётся сзади нас знакомый голос.
Разворачиваемся. К нам подходит Вадим – младший брат Глеба.
Вадим удивлённо смотрит на мой живот, губа его недовольно вздрагивает.
