Тихонечко захожу в нашу спальню. От омерзения всё переворачивается внутри. Смотрю на развороченную кровать. Кристины нет. Это радует. Но запах её приторных духов стойко витает в воздухе. Мне противно теперь даже находиться здесь.
Подхожу к шкафу, нахожу подходящее платье, чтобы влезть со своим животом. На тумбочке стоит моя сумочка. Беру её в руки, выворачиваю карманы. Шокированно оседаю на кровать.
Паспорта нет, карточек тоже. Даже мелочи в кошельке не осталось. Внутри снова поднимается волна тяжёлой паники. Получается, Глеб предусмотрел и это?
Бросаюсь к туалетному столику, открываю шкатулку с драгоценностями. Пусто! Выскакиваю в гостиную, выворачиваю содержимое ящика, где раньше у нас в свободном доступе лежали документы и некоторая сумма на всякий случай.
Ничего нет. Остались только какие-то счета, квитанции, рекламные буклеты.
– Что ты делаешь? – грозно спрашивает Глеб.
– Где мои документы? – оборачиваюсь к нему, стараясь говорить спокойно. – Я же в больницу иду, паспорт, полис и прочее?
– Я же сказал, тебе ничего из этого не понадобится. Езжай спокойно, – отрезает он.
Меня трясёт. Я понимаю, что снова проигрываю бой. Я уже знаю точно, что если меня сейчас сорвёт, то будет только хуже. Дышу мелко, руки дрожат.
– Отдай мои документы, – с трудом узнаю свой голос, настолько он звенящий.
– Рита, не начинай.
– Где остальные документы и мои драгоценности? – спрашиваю с претензией.
– В безопасном месте.
– В безопасном для кого? – всё же срываюсь на крик. – Ты настолько мне не доверяешь?
– Не утрируй. Когда в доме есть люди, которые плохо себя контролируют, лучше ценные вещи держать в сейфе.
– Отдай мой паспорт, – чеканю зло.
– Рита, я вижу, ты опять нервничаешь. Мне вызвать Марию Захаровну? – выгибает Аранов бровь. – Она отличная медсестра, много лет проработала в Психдиспансере, знает, как справляться с истериками пациентов.
– Отвали от меня с этой ведьмой!
– Тогда успокойся и слови адекват! – рубит в ответ. – И собирайся! Ты уже опаздываешь.
Разворачиваюсь, понимая, что это очередной бесполезный разговор, который только отнимает мои силы. Ухожу в спальню, собираю самые нужные вещи, комплект постельного, одеяло, подушку, ухожу в свою пустую спаленку. Не могу больше оставаться в комнате, которую осквернил мой муж с этой курвой.
– Что ты делаешь? – идёт за мной Глеб.
– Я хочу остаться одна. Уйди, – указываю ему на дверь.
– Ладно. Об этом потом поговорим. У тебя десять минут на сборы. И скрой вот это всё, – кивает на мою щеку, – или попросить Кристину, чтобы она тебе помогла? Она профессиональный визажист, – продолжает издеваться.
– Нет уж! Отвали от меня вместе со своей Кристиной! Выйди. Я сама соберусь! – цежу сквозь зубы.
Глеб закрывает дверь. Я сжимаю кулаки так, что ногти врезаются в кожу. Мне хочется орать и плакать, но я больше не доставлю ему такого удовольствия.
Мне нужно собраться и уйти отсюда. Пусть даже ненадолго. Я что-то придумаю, как только вырвусь из этих давящих на меня стен.
Я обязательно что-то придумаю!
Слёзы всё же прорываются из глаз. Хочется орать от безысходности.
Что ты придумаешь, Рита? Даже если ты смоешься от Павла, куда ты пойдёшь без копейки денег, без документов, без телефона? И сколько понадобится времени моему мужу, чтобы найти меня?
Кто мне может помочь? Родни у меня нет, отец умер, когда мне было семь, а мамы не стало два года назад. Единственная подруга в Израиле, и дозвониться до неё я не смогу. Я даже номера её не помню. Куда мне деться?
