– Это зависит от женщины, – пожимает он плечами. – А ты, я так понимаю, глубоко замужем?
Чувствую внутри болезненный укол от этих слов. Но рассказывать о наших проблемах с мужем я конечно же не собираюсь.
– Да, – стараюсь говорить уверенно.
– И поэтому ты ночью бегаешь по винным магазинам в чулочках и подшофе? – сражает меня вопросом.
– Муж в командировке. Могу себе позволить расслабиться, – вру я.
– М-м-м, так может, расслабимся вместе? – взгляд очень говорящий, но...
– Миша, спасибо за помощь, мне пора, – встаю, хочу уйти.
Но Громов ловит меня за руку.
– Расслабься. Не хочешь как хочешь. Давай просто выпьем, расскажешь мне про себя. Ты стала училкой, как мечтала?
– Нет, я стала экономистом, и пить я не буду.
– Господи, как сложно с тобой, Селезнёва. А как же полный пакет стеклотары, который остался битым на асфальте? Так что не заливай, что не пьёшь. Лучше садись рассказывай.
– Давай лучше про тебя. У тебя жизнь явно более бурная и интересная.
Громов не спорит. Наоборот, легко увлекает меня в разговор. Рассказывает, как после школы влип в криминальную историю, из-за которой чуть не загремел в тюрьму, но дядька его отмазал, и как бизнес начинал, а потом мы вспоминаем общих знакомых. Я почти ничего о них не слышала, а Миша, оказывается, со многими общается до сих пор.
И так легко под интересный разговор идёт уже третий бокал вина. Мне становится расслабленно и хорошо, а особенно приятно ловить на себе всё более горячие взгляды Громова.
И даже кажется, что ледяной ком внутри немного отпускает.
А потом вдруг начинает играть приятная музыка. Она из нашей юности и будоражит такие тёплые воспоминания…
Не помню точно, как я оказываюсь в руках Громова, он кружит меня по комнате, я смеюсь, и мне так хорошо…
А потом провал…
4. Глава 4.
С трудом открываю глаза. Боже, почему голова так болит? Моргаю, тупо глядя на своё отражение в… потолке.
Вверху зеркало… Какая пошлость.
Пошлость… Пошлость?!
Подскакиваю, с ужасом глядя на широченную голую спину мужчины, лежащего рядом.
А-а-а! События вчерашнего вечера обрывками проносятся в голове.
Кажется, мы с Мишей целовались…
О боже! Мы с ним что? Переспали?
Заглядываю в ужасе под одеяло, выдыхаю с облегчением. Платье на месте. Трусики тоже.
Хотя… Что ему мешало сделать своё дело, не избавляя меня от них?
О боже! Как стыдно.
Маргарита, ты падшая женщина! – вопит моя хорошая девочка.
Если у тебя был секс с охрененным мужиком, а ты его не запомнила, – ты полный лузер! – ехидно усмехается плохая.
Так, всё. Нужно бежать, пока Громов спит.
Аккуратно выбираюсь из постели. На цыпочках выхожу из спальни.
Спускаюсь в гостиную. Две пустые бутылки из-под вина и начатый коньяк стоят на столе.
Охренеть. Теперь понятно, почему так голова трещит.
Открываю шкафчик, где видела вчера аптечку. Нахожу аспирин, выпиваю его, с удовольствием опустошив полный стакан воды.
Так, а теперь бежать-бежать-бежать.
Иначе я просто провалюсь со стыда, если Горомов сейчас встанет.
Иду в прихожую, вспоминаю про свои испорченные туфли. И как я пойду? Не знаю. Но других у меня точно нет.
Открываю шкаф в прихожей. Эх, лучше бы та случайная барышня забыла у Громова не лифчик, а какие-нибудь кроссовки. Но из женского я здесь нахожу только старые потрёпанные комнатные тапочки.
Надеваю их. Да уж, видок ещё “прекраснее”, чем вчера.
Кое-как разбираюсь с замком на входной двери, проскальзываю в коридор, вызываю лифт, постоянно оглядываясь. Мне кажется, я не успею уйти. И что тогда делать? Я не знаю.
