Измена. Дочь его любовницы - страница 6

Которые, я уверена потемнеют еще больше и по итогу станут карими.

Точь в точь как у "любящего и заботливого" папулечки.

– Тебя хоть кормили?

Я вздыхаю. Понятия не имею, что едят такие крохотули. Мне казалось, что в этом возрасте они еще пьют грудное молоко.

Заглядываю в детскую люльку-переноску в которой и расположилась Соня.

В боковом отсеке обнаруживаю большую пачку салфеток для детской кожи, несколько подгузников, бутылочка с какой-то желтоватой жидкостью и резиновая собачка с обгрызанными ушками.

Очевидно любимая игрушка Сони.

Я пробую то, что в бутылочке. Брызнув себе на тыльную сторону ладони и лизнув.

Это оказывается что-то вроде компота из сухофруктов.

Значит, давать можно.

Я протягиваю Соне бутылочку и она с жадностью начинает пить. Очевидно ей жарко. Скорее всего из-за этого и капризничать начала.

Я расстегиваю ей комбинезончик, искренне надеясь, что до приезда Руслана, ей не нужно будет менять подгузник.

Эх, полчаса это я еще много времени дала.

Смотрю на малышку и испытываю двоякие чувства.

С одной стороны хочется немедленно встать и просто уйти. Начать думать, как вообще мне жить дальше после всего случившегося.

С другой – малышка уж точно ни в чем не виновата. И все же заслуживает хотя бы тех, тридцати минут, которые я обозначила.

Когда мне приносят чай, она как раз разбирается со своим компотиком и начинает крутить в маленьких ручках уже пустую бутылочку.

Я протягиваю ей резиновую собачку и Соня потешно улыбается практически беззубым ртом и тут же тянет любимую игрушку в рот, начиная ее грызть.

Видимо, какие-то зубки уже лезут.

Надо отдать должное. Руслан заходит в кафе даже раньше, чем полчаса.

Соню гладит по головке, но на руки не берет.

Видимо боится, а значит не так уж и часто общался с дочкой, которую прям так уж сильно хотел.

– Ну, и что это? – Я складываю руки на груди.

– Ну…очевидно, что я тебе изменял, – голос Руслана настолько спокоен, когда он об этом говорит, будто ничего страшного и правда произошло. – Сразу говорю. Это было год назад. Всего пару раз. Когда у нас с тобой были споры по поводу детей. Потом всë успокоилось. Я на Беллу забил. И когда я узнал про дочку, откровенно говоря обалдел сам. Но ты же понимаешь, я не могу ее бросить. Это мой ребенок.

Я чувствую как из горла рвутся смех и одновременно слезы.

Но я все же умудряюсь произнести более менее спокойно.

– Не бросай. Это твое дело. Но меня в это не втягивай. – Делаю вдох и говорю самые страшные для меня слова. – Я подаю на развод.

6. Глава 6 - Всё моё

Руслан на удивление даже не меняется в лице.

– Я тебя понял,- говорит он настолько отстраненно, что меня зло берёт.

– Тебе что? Совсем плевать на это?- Я качаю головой. – И где же тот человек, который рассказывал абсолютно всем насколько у нас идеальный брак и как повезло лично ему?

Руслан ведет мощным широченным плечом, которе лишь подчеркивает ярко синяя футболка поло.

– Мне не плевать на это, Настя. Но ты же сама сказала про развод.Вещи собирать помогать? Хотя да, – он ухмыляется.- На это особо времени много не уйдет. Сколько там у тебя было сумок, когда я тебя из твоей обшарапанной общаги забирал? Чемоданчик на колесиках да пару пластиковых пакетов? Ты, радость моя, забыла что всё…абсолютно всё принадлежало мне еще до нашей свадьбы, – он склоняет голову к плечу. - А значит, ничего урвать у меня не получится. Ты уйдешь отсюда в одних старых трусах. Потому что за все четыре года жизни я тебе даже белье покупал. И нет, – он медленно качает головой. – Я не собираюсь играть в благородного. Ты отдашь мне абсолютно все вещи и подарки, которые я тебе делал. Ты должна осознать, Настя, что всë, что у тебя есть. Всем своим высоченным уровнем комфорта, полеты в Эмираты, на Альпы и ужины лобстерами – всë это у тебя есть исключительно благодаря мне. Точнее, – Руслан ухмыляется. – Было. Более того, – он смеряет меня медленным взглядом с головы до ног. – Если я сейчас решу забрать всë, что мое. По улице тебе придется идти полностью голой. А с твоей внешность, – он снова хмыкает. – Далеко ты не уйдëшь. Тебя отимеют толпой в первой же подворотне.