— Ладно, — в растерянности проговорила я, — рассказывай.
— На мизинчике поклянись! — строго потребовала Тая.
Пришлось и это выполнить. Когда клятвенный ритуал был завершен, она коварно улыбнулась и гордо объявила:
— Я вместо его бальзама для волос два тюбика крема для быстрой депиляции выдавила. Такой же белый и сопливый. Пришлось немного смешать, чтобы запах прежний был. Твой кобель со своими волосами похлеще девчонок носится…
Я в ужасе прижала ладони к лицу.
Сколько раз я Тае рассказывала, что Лешка всякие маски-бальзамы для волос скупает… Его отец к тридцати годам стал плешивым, вот мой муж и боялся такой же судьбы для своей шевелюры. У него уходовых баночек было больше, чем у меня.
Вот это подлянку Таис ему устроила! Он сам говорил:
— Чтобы лучше действовало, надо не сразу смывать, а несколько минут подержать. Эффект круче будет.
Его ожидал такой эффект, что он будет в полном шоке. Теперь ясно, за каким соком она в магазин так рьяно бегала.
— Таюх, — прошептала я, — он же облезлый станет. Так же нельзя. Это перебор.
— Эх ты — добрая самаритянка. Если тебе вдруг стало его жалко, достань из сумки припасенные фотки и пересмотри их еще разок. Или зря с собой их прихватила.
Я почесала затылок и согласилась с подругой:
— Ты права. Пусть перед бабами своими теперь покрасуется. Придя домой, он все понял, даже не позвонил больше ни разу. А утром в душ сходит, и будет ему сюрприз. Он мне сюрприз, а я ему. Спокойной ночи!
Я завернулась в одеяло и отвернулась к стенке. Тая выключила свет и вскоре снова засопела.
Стук колес вагона убаюкивал, ритмично отбивая километры железнодорожного пути, и увозил меня все дальше от прошлой жизни.
***
Из крепкого сна меня вырвал стук в дверь купе:
— Девушки, через двадцать минут Кострома. Вставайте!
Проводница проходила по вагону и будила всех пассажиров, чтобы успели собраться, одеться, причесаться.
Таюха перед зеркалом пыталась привести в порядок свою короткую стрижку, которая за ночь встала дыбом с одной стороны, но у нее ничего не получалось. Она посмотрела на мои длинные волосы, собранные в обычный хвост, и со вздохом проговорила:
— Хорошо тебе, Маришка, хочешь — хвост собирай, хочешь — косу. Всяко хорошо. Я столько раз пыталась волосы отрастить, да только все время срываюсь. Они еще до плеч не доросли, а я уже вприпрыжку в парикмахерскую бегу — новую стрижечку в журнале увидела.
Я закончила переодеваться из дорожной одежды в уличную и поспешила успокоить подругу:
— Зато тебе короткие прически идут. И длинные волосы по всей квартире не валяются. Сеточку на слив в ванной ставить не нужно. Тоже много плюсов.
Тая покрутилась перед зеркалом, скептически разглядывая свой односторонний ирокез и вдруг хищно улыбнулась своему отражению.
Кажется, придумала, как навести на голове порядок… Лишь бы полголовы не выбрила, а то с нее станется.
Но она схватила бутылку воды со стола, сложила ладошку лодочкой, наполнила минералкой и с размаху шлепнула себя по волосам. Брызги разлетелись по всему купе.
— Блин, Таюха, — подскочила я, — ты же меня всю обрызгала.
Я стряхивала с кофточки капли, а на джинсах расползались пятна мокрых точек. Тая приглаживала расческой влажные пряди и довольно разглядывала свое отражение. Теперь волосы с этой стороны не торчали, а были конкретно прилизаны. Но, кажется, подруга была довольна. Она повернулась ко мне и философски произнесла, подняв вверх указательный палец:
