Если регенерация не произойдёт, я умру от потери крови. Здесь, на полу, прямо у ног своей истинной. Недостойная смерть для дракона.
Я сел рядом с женой и взял её за руку. Погладил тёплую кожу и только сейчас заметил, что на запястье нет метки истинности.
Внутри вскипела такая ярость, что я вскочил, и не чувствуя боли, схватил другую руку. Может, метка там? Мыслить рационально не получается.
— Не могла же она исчезнуть? — произнес я вслух и взглянул на жену, в надежде, что она очнется и внесет ясность в эту непонятную ситуацию.
Но вдруг вспомнил, как жена последнее время жаловалась на то, что метка стала мерцать и иногда пропадать. А ещё ей было плохо и мутило из-за этого. Я не придал значение её словам и посоветовал сходить к врачу.
Что же с ней было не так?
Потрогал место на руке, где ещё вчера была метка, и сглотнул вдруг образовавшийся в горле комок тревоги. Мурашки пробежали по спине.
И в этот момент я почувствовал, как мой дракон проснулся. Он всё понял. Его драгоценность, его истинная покидала нас. И теперь я боялся, что и мой дракон уйдёт. Я потеряю его.
Нет ничего страшнее для таких, как я, чем потерять своего зверя. Свою вторую ипостась. Всё равно что стать инвалидом, ущербным, недочеловеком. Меня пробрал такой страх, что я больше не смогу летать, парить, кружить в небе. Я буду ни на что не способен. Я буду никем. Стану невидимкой, без зверя и своей истинной.
— Дайна! — крикнул я, надеясь, что от моего голоса жена проснётся, и объяснит, какого черта пропала её метка. — Бурлящее пекло, что же ты натворила?!
Я был уверен, что исчезновение метки — вина моей ненаглядной. Недосмотрела, упустила, вовремя не сходила к нашему лекарю со своей проблемой. И теперь из-за неё я мог потерять своего зверя, который сейчас внутри меня творил что-то невероятное.
Он хотел вырваться, прижать к себе свою истинную, воспарить с ней в небе и показать всем и каждому, своё сокровище. Он хотел её спрятать и никому не показывать.
Отмахнувшись от чужих мыслей, я сделал пару шагов до двери и обратно. Здесь особенно не разгуляешься. Мне надо было подумать, что делать дальше.
А ещё меня огорчало то, что наша с женой истинность всегда защищала меня от ранений. Когда я находился рядом с Дайной, мои раны — если и случались — быстро заживали. Но сейчас мы были с ней уязвимы. Что я, что Дайна, если ничего не предпринять, могли умереть.
Услышав стук в дверь, я хотел подойти и открыть её, но, кажется, силы совсем покинули меня. Поэтому, крикнув, что открыто, я присел на стул, рядом с тем столом, где сейчас возлежала Дайна.
— Лорд Эрлинг, можно? — спросил командир и заглянул в тускло освещённое помещение.
— Да. Заходи.
— О, мой лорд, ты выглядишь паршиво, — покачал головой бородач Удрукс и, прислонившись к стене, сложил на груди руки. — Совет хочешь?
— Говори. — Я прижал руку к боку, надеясь унять боль, но сделал только хуже. глазах помутилось, и я начал заваливаться.
— Э-э-э-э! — закричал командир и бросился ко мне. — Только этого не хватало, чтобы в моей крепости умер дракон. Затан, Карот, сюда. Живо!
В небольшое помещение ворвались люди и подхватили меня под руки.
— Нет! — крикнул я что было сил. — Положите меня рядом с истинной, она напитает меня своей силой.
— Рихард, послушай. Твоя жена умирает, так же, как и ты.
— Нет, — моя голова упала на грудь, — только не она. Я не хочу. Я не могу...
