– Здесь выход на балкон.
С балкона можно любоваться на парк.
Мечта…
– А здесь у вас будет спальня, – Капновская открывает резную дверь с матовым стеклом, – Уборную и ванную комнату тоже посмотрите. Нравится?
Наверное, у меня сейчас очень глупый, даже пришибленный вид, потому что риелтор вдруг улыбается.
– Эта квартира не может не понравиться, Алла Ивановна. Но её аренда… Я даже не хочу знать, сколько она стоит. Мне нужна обычная однушка. Есть у вас такие?
– Вам и не надо знать, сколько она стоит, – доброжелательно говорит Капновская, игнорируя мой вопрос, – Эта квартира уже оплачена для вас на год.
Тихонечко офигеваю.
Хотелось бы офигевать вслух и громко, но это вызовет неудобные вопросики, поэтому приходится сдерживать рвущиеся наружу эмоции.
– Простите, но я… не могу. Это слишком дорого.
– Аванс возврату не подлежит, – тон Капновской меняется на официально-отчуждённый, – поэтому вам нет смысла отказываться, Олеся.
– Но мне никогда не расплатиться… – выдавливаю скромный протест, уже понимая, что, во-первых, деваться некуда, а, во-вторых, радоваться надо, а не протестовать.
– Не думаю, чтобы Влад Александрович потребовал с вас оплату, так что не волнуйтесь по пустякам.
Ну-у… Для кого-то роскошные подарки, возможно, и являются пустяками, для меня – точно нет.
Если хорошо подумать, я вообще к подаркам не приучена. Даже Алексей не очень-то стремился сделать мне приятное: почти за полтора года отношений цветы и подарки я получила от него только два раза – на день рождения и на Восьмое марта. Скромная золотая цепочка и не менее скромный браслетик остались лежать на стеклянной полочке в ванной.
– Вот ваш комплект ключей. Заселяйтесь, Олеся. По понедельникам и четвергам будет приходить Нина Петровна Бикулева, она занимается уборкой, меняет постельное бельё и полотенца.
Как в гостинице. Хм.
– Но я могу сама…
– Не стоит отказываться, – перебивает Алла Ивановна, – этой женщине нужны деньги. Хозяин квартиры таким способом даёт ей возможность честно заработать. Нина Петровна накануне звонит, чтобы договориться о времени, запишите её номер, чтобы брать трубку.
Капновская диктует телефон местной горничной-домоправительницы, вписывает мои паспортные данные в договор аренды и уходит, оставив меня в растрёпанных чувствах.
Сначала я иду на балкон, который вовсе не балкон, а застеклённая лоджия, и долго смотрю на парк, на торчащую вдали сталинскую высотку, на спешащих по своим делам людей. Уже темно, и загоревшиеся повсюду огоньки создают праздничную и одновременно уютную атмосферу…
Потом разбираю вещи. Раскладываю по полкам, развешиваю на плечики. Встроенная в спальню гардеробная очень удобная и вместительная – рассчитана на заправскую модницу.
Наконец, почувствовав, что страшно голодна, лезу в холодильник. Конечно же, он идеально чист и девственно пуст.
Разбираю свой пакет: палка бастурмы, два вида твёрдого сыра, маслины, оливки, багет, красная икра и шампиньоны. Неплохой набор, неделю можно прожить с ощущением праздника. Разве что сливочного масла не хватает да чая.
Иду шуршать по полкам, и – о чудо! – нахожу початую упаковку травяного чая в пакетиках. Разрешаю себе взять одну штучку.
Сажусь пить чай.
Смотрю в окно и думаю о мужчине, который ворвался в мою жизнь, как вольный морской ветер.
Ворвался…
Вообще-то, это я ворвалась. Нагло и бесцеремонно.
Нервно хихикаю и понимаю, что предательство Алексея на фоне случившегося в течение последних часов начинает тускнеть.
