Но истина в том, что шила в мешке не утаишь. И как бы сильно ни скрывался, мелкие детали всё равно просачиваются в эфир. Всегда можно что-то найти, если знать, что искать. А я целую неделю внимательно наблюдала и подмечала. Провоцировала вопросами, тонко выводя на откровения.
Именно поэтому, к своему величайшему отчаянию точно знаю, кто скрывается под красивым ником "Кingsman".
Вновь слышится приближающийся шум. Быстро падаю на подушку и укрываюст одеялом под самые глаза. Шаги мужа затихают. Кровать рядом со мной прогибается под тяжестью мощного тела. Руки Стаха ползут под одеяло, касаются бедра... Крепкие, натренированные пальцы настырно просачиваются между ног.
- Моооть... - опаляет его срывающийся от вожделения, бархатный голос...
7. Глава 6
Это невозможно терпеть. Второго раза я не выдержу, сойду с ума!
Откидываю одеяло и не сдерживаясь начинаю рыдать. С наслаждением, срывая голос и захлёбываясь, получая садистское удовольствие от чувств, что рвутся изнутри и от слёз, которые горячими струями льются по лицу. Чувствую руки мужа. Он хватает меня в охапку и заваливает на диван, обнимая чуть ли не всем собой.
- Что с тобой, кроха? Мотька? Ты чего? Ну... ну... - он гладит, прижимая к груди, сжимает, целуя макушку.
Что Стах всегда умел хорошо делать - это утешать. Его никогда не страшили женские слёзы. Обычно мужчин они пугают до коликов, дёргающего глаза и желания взорвать всё вокруг. Муж никогда таким не был. Он умел укрыть от невзгод одним движением своих потрясающе уютных рук. Оп, и ты внутри надёжных, дарящих заботу и понимание - объятий. Как у него это всегда получалось?
Даже сейчас, когда я его ненавижу, хочу растерзать, отравить, прибить, даже в этот момент, стоит ему прикоснуться, обнять, и всё... Внутри разливается тепло. Душа словно открывается и потоки слёз смывают часть горечи и обиды. Ну это же нечестно. Почему я так устроена? Зачем у него столько силы и власти надо мной?
- Расскажи, что случилось. - выпускают его связки низкий, бархатный, прогретый душем, голос, - Костас что-то вытворил? Поговорю с ним. Или у родителей твоих какие неприятности? Так, я решу. Нет ничего не поправимого, любовь моя.
Захожусь в новом потоке слёз. Есть! Есть непоправимое. Человек, которому я верила как себе, предал! Растоптал и теперь лживо утешает.
Хотя нет!
Утешает он вполне честно. Иначе бы я не чувствовала это тепло, льющееся от него. Способности никуда не делись, чёрт его подери! Но от этого ещё больнее, горше и ужаснее! Неужели такое возможно? Точно так же, наверное, успокаивает любую, а не только меня. И, конечно, не жалко. Только до ломоты в теле невозможно принять тот факт, что пытается сейчас спасти от боли, которую сам же и причинил!
- Поплачь, родная. Потом расскажешь. Я тебя понимаю, солнышко. Девочка моя, ласковая. Сразу заметил, что с тобой что-то не так. Выплесни груз, и вся тяжесть пройдёт!
Он гладит по голове, ласкает мои руки, спину. Целует макушку. Слышу, как толчками бьётся его сердце, словно внутри переживает тяжкую горечь вместе со мной. И вдруг мысли запоздало пронзают его слова - "сразу заметил с тобой что-то не так"... Поднимаю голову и впиваюсь в него взглядом. Меня колошматит, неконтролируемая буря чувств рвётся изнутри наружу.
- Заметил? - шепчу осипшим от рыданий голосом, - И всё равно продолжил меня трахать? - задыхаюсь, а горло перехватывает спазм, - Да что с тобой не так? - пытаюсь заорать, но голос подводит и получается лишь истерический взвизг.
