2. 2. Другой
Эйвилин.
От законной жены в постельные грелки за пару часов! Отличный «взлёт»!
Вся страсть моментально уходит. Хорошего же он обо мне мнения, раз предлагает ТАКОЕ!
Отворачиваюсь, затем дёргаюсь, пытаюсь отойти в сторону. Тиррэн мигом улавливает перемену. Не отпускает. Наоборот усиливает захват. Прижимает к себе, сдавливая стальным капканом рук.
Никогда раньше он не вёл себя со мной так! Подобное принуждение с его стороны настолько поражает, что я теряюсь. Не узнаю его. Не готова к подобному. Не знаю, как реагировать на это вот всё.
Но точно знаю, что тягаться силой с драконом глупо. Поэтому оставляю попытки вырваться. Обмякаю в его руках.
— Отпусти, — прошу тихо и сама удивляюсь тому, насколько чужим кажется голос.
Выдыхаю с облегчением, когда отпускает. Отворачиваюсь и поспешно поправляю лиф платья. Кажется, для Тиррэна его собственный поступок тоже становится неожиданностью. По крайней мере, мне хочется в это верить.
— Послушай, — он упирается ладонью в дверь, затем проводит рукой по волосам, приглаживая их. Снова владеет собой. — Мы с тобой оба умные взрослые люди. А значит, сумеем решить любую проблему.
— Кажется, ты УЖЕ решил её, — усмехаюсь горько и качаю головой.
Тиррэн отвечает не сразу:
— Она моя истинная и родит сильных сыновей. Я не могу от неё отказаться. Таков закон. Ты знаешь это.
Закатываю глаза. Вот только не надо мне про законы! Будто дело только в них!
— Не можешь или не хочешь? — скрещиваю руки на груди и с вызовом поднимаю подбородок.
В ответ — молчание и пристальный взгляд синих глаз. Расчётливый и холодный.
— Так я и думала! — снова тянусь к дверной ручке.
И снова она не поддаётся. С противным скрежетом верчу её так, и эдак в повисшей тишине. Вздрагиваю от звонкого удара ладонью по дереву:
— Оставь ты уже проклятую дверь! — цедит Тиррэн. — Не видишь, что заперто?
— Так открой! — всплескиваю руками и ударяю себя по бёдрам.
— Открою, — усмехается уголком рта. — Когда ты сбавишь тон, и мы поговорим.
Боже, я не узнаю его! Когда он так изменился? Что стало с ним? С нами?
— Меня не было дома всего несколько часов! — хватаюсь за голову.
— Я понимаю твоё недовольство, — сухо кивает Тиррэн. — Но метка истинной не спрашивает, когда нам удобно, чтобы она зажглась. Чем скорее я возьму её под свою защиту, тем лучше. С брачной церемонией тоже нельзя затягивать. Рассчитываю провести её завтра.
Он говорит об этом так равнодушно и буднично, будто планирует деловой контракт подписать, а не жениться на любви всей своей жизни.
Прислоняюсь спиной к двери. Поднимаю глаза наверх, к узорчатому потолку с белой лепниной.
— Поверить не могу, — сдавливаю виски и жмурюсь. — Это какая-то ошибка.
— Увы. Ошибки нет. Я видел метку, её ни с чем не спутаешь. Зверь её чувствует. Я тоже.
— Ты её любишь? — задаю вопрос, который больше всего волнует сейчас.
— Я. Её. Чувствую, — проговаривает медленно, глядя мне в глаза. — Между нами нерушимая связь. Это не совсем любовь. Это другое. В любом случае, это не имеет значения. Её выбрал зверь, а я не пойду против его воли. Кроме того, ни один дракон не откажется от сильных сыновей.
— Ты тоже её полюбишь, — проговариваю тихо, и во рту разливается горечь.
Я знать не знаю эту девушку, а уже хочу её ненавидеть! За то, что оказалась удачливее меня, успешней меня, счастливей меня! За то, что наша с Тиррэном история прошла огонь, воду и бездновы трубы притирок, ссор и дрязг с его роднёй из-за меня, а ей всё просто на голову упало!
