– Не знаю, Лесь. Честно не знаю. Может быть просто отомстить так хочет. Поссорить нас… – устало вздыхает он.
– И для этого своего ребёнка без страха тут оставляет?
Муж не успевает ответить на мой вопрос. Ребёнок просыпается и начинает недовольно хныкать. Отодвигаю стулья и ссаживаю кроху на ковёр. Понимаю, что это жестоко, но мне совсем не хочется нянчиться с ребёнком Инги. Нужно что-то предпринять и как можно скорее. То, что происходит – ненормально, неправильно. Эта девочка просто не может тут дальше оставаться.
Собираюсь сказать мужу, что возможно пора в полицию звонить и тут девчушка отчетливо произносит: «Папа!»
Меня как молнией прошивает. Ошарашено смотрю на Игоря, потом опять на ребёнка. Боже мой, мне кажется или они действительно очень похожи?! Тот же разрез и цвет глаз, тот же оттенок волос, форма губ, мимика... Сейчас, в сравнении, это кажется очевидным. Или у меня фантазия разыгралась? Но почему тогда она его отцом назвала?
– Леся, – как сквозь вату доносится до меня испуганный голос мужа, – Лесь, я не понимаю, почему она это сказала…
– Зато я кажется начинаю понимать, –словно со стороны слышу свой спокойный, лишенный эмоций, голос.
– Где твой папа, маленькая? Покажи пальчиком, – заглядываю в лицо девочки, опускаясь с ней рядом.
– Папа, – уверено повторяет та и тянет ручку в сторону застывшего в кресле мужа.
«Папа». Сердце трепещет раненой птицей, на глаза слёзы наворачиваются. Вот тебе и ответ. Устами ребёнка, как говорится? Но он же так уверенно всё отрицал, казался таким искренним! Хотя, если подумать, то что ему ещё оставалось делать?
– Где твои ключи? – хрипло спрашиваю я.
– Ключи? Лесь, ты же не думаешь, что…
– Ключи! Покажи мне их. Она сказала, что вошла с помощью твоих ключей. Если это лож, то ты легко можешь это мне доказать. Они у тебя?
«Пожалуйста, Игорь, покажи мне их! Убеди, что я не права, что все это какая-то чудовищная ошибка!» – мысленно умоляю его.
– Хорошо, если тебе это так необходимо… – он встаёт и направляется к вешалке в прихожей.
Иду следом. Он засовывает руку в карман куртки, шарит, обыскивает второй карман, лезет во внутренний, и как будто сдувается на глазах, обмякает:
– Лесь, их нет… Странно. Ещё утром были на месте…
– А сейчас исчезли, да? И ты только что это обнаружил? Как же удобно!
– Лесь, я понимаю, как это выглядит, но, клянусь: я тебе не изменял! Ни с Ингой, ни с какой-либо другой женщиной. У меня даже мысли такой никогда не возникало! Я люблю только тебя. Ты же знаешь! Не позволяй этой дряни разрушить нашу жизнь. Умоляю!
Молчу. Слова выдавить из себя не могу просто. Дыхание сбивается от нахлынувших слёз. Всхлипываю, сипло втягивая внезапно загустевший воздух. Комната затягивается мутной пеленой, плывёт перед глазами. Прислоняюсь спиной к стене, чтобы не упасть.
– Леся…
– Не прикасайся ко мне! –морщась, уворачиваюсь от объятий мужа
Но он не сдаётся. Опускается на колени, обнимает мои ноги.
– Я не вру. Солнышко, что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
Мысли лихорадочно мечутся в голове. На заднем фоне слышится набирающий обороты рёв ребёнка – видимо мы его порядочно напугали. Не хватало ещё, чтобы Кир спустился и увидел всё это!
Муж ловит мои руки, целует пальцы, ладони, прижимается губами к запястьям, умоляюще смотрит снизу вверх. Его глаза полны таким смятением и болью, что моё сердце невольно в комок сжимается. А вдруг он не врёт? Что если я действительно попалась на хитроумную уловку Инги? Как быть тогда?! Я уже просто не понимаю, во что и кому мне верить.
