Хотя все, конечно, давно понятно и очевидно.
На столе экраном вниз лежит красный телефон и вибрирует, пытаясь дозвониться до хозяина.
Беру телефон в руки, переворачиваю и вижу красивый профиль моего мужа на экране.
— Дорогой, ты чего так рано?
На кухню, как в самом плохом фильме, танцующей походкой вплывает полуголая нимфа и застывает напротив меня, широко раскрыв рот.
— А где Алекс?!
Так и хочется ответить в рифму, но я благоразумно сдерживаюсь.
Девица пялится глупыми глазами в мою сторону, даже не пытаясь анализировать ситуацию. И наготу свою тоже не пытается прикрыть. Стоит в одних трусах.
Тьфу... Срамота.
— Алекс — мой муж — на работе. А я, как видишь, здесь. Приехала, знаешь ли, в свой дом. Только вот что ты здесь забыла? Погостила — и хватит. Давай собирай свое тряпье и вали на все четыре стороны.
Девчонка, на вид ей не больше двадцати, вначале хлопает круглыми, как пуговицы, глазами, пытаясь придумать, что ответить. Кусает губы и в какой-то момент как будто даже вот-вот заплачет. Но в итоге берет себя в руки и нагло садится за стол, закидывая ногу на ногу.
— Ну тогда подождем его... — ухмыляется эта и продолжает: — А насчет дома я бы поспорила. Еще неизвестно, как долго он будет твоим.
С интересом рассматриваю девку. Молоденькая, лет двадцать — не больше. Фигура хороша, правда, ее портит небольшой животик. Но красивая, еще юная грудь, длинные ноги и кукольное личико с легкостью затмевают этот небольшой изъян. Волосы светлые, как у меня, только чересчур пережжённые. Наращенные ресницы выполняют роль опахала, губы явно подкачены гиалуронкой, скулы неестественно выпуклы. То, что вначале показалось красивым, на второй взгляд таковым уже не кажется. Господи, ей есть-то нет ничего, а она уже вся переделанная.
При всем при этом девка с таким презрением смотрит на меня, что очень хочется взять дурочку за волосы и вытащить в чем мать родила на улицу и окунуть в снежок.
Но чем больше я наблюдаю за тем, как она карикатурно храбрится и строит из себя нимфу, тем абсурднее и смешнее мне становится. Это, наверное, нервное. В стрессовых ситуациях я, бывает, и правда смеюсь. Мой психолог говорит, что это такая защитная реакция.
— И дом, и квартира твоя, и муж! Все мое будет, тем более что...
Тут она вдруг замолкает и что-то быстро пишет в телефоне.
— Помечтай-помечтай... Да не переживай, Алекс наверняка уже едет.
Девчонка фыркает и продолжает что-то усиленно строчить, а я, как ни в чем не бывало, завариваю себе кофе. Я же хотела его выпить?
Выливаю ее кофе в раковину, кружку и тарелку с завтраком выкидываю в ведро. Ведро протягиваю ей.
— Это твое. Вынеси. И вещи свои тоже забирай.
— А Алекс ска...
— Плевать, что там тебе сказал мой муж. Сейчас я позвоню в службу охраны и в полицию. Скажу, что ты воровка. Залезла в мой дом, чтобы украсть то, что плохо лежит.
Говорю все с легким смешком, понимая, что ничего из этого делать, конечно, не буду. На фиг она мне не уперлась. Пусть берет свое тряпье и валит вон. Про мужа в этот момент почему-то совсем не думаю. Не думаю, и все тут. Хочется после ухода этой маромойки хорошенько помыться и решить, что делать дальше, потому что пока в голове какая-то каша и вакуум.
Додумать, что там еще у меня в голове, не успеваю. Потому что слышу мотор подъезжающей машины, звук открываемой двери и быстрые шаги Алекса. И в тот момент, когда он вот-вот должен зайти на кухню, эта гнусь начинает истошно орать, с грохотом бросает ведро и по стеночке оседает на пол. При этом зачем-то держится за живот.
