- Лида?! – голос Емельяна приводит в чувства.
- Ты?.. – выдавливаю едва слышно.
Мама лежит на животе, Емельян гладит ее по спине.
Горячий воздух ошпаривает легкие. Задыхаюсь. Тошнит от картины.
- Господи, Лида, что ты подумала? – мама сбрасывает с себя руки парня, прячется под одеялом. - Это был массаж с обезболивающим гелем! Емельян приехал по делу! А я с постели не могла встать с утра, проклятый позвоночник! Массажист задержался в дороге. А я даже мовалис не смогла уколоть себе, рука не гнется, зажало грыжей нерв, - мама кивает на ампулу мовалиса.
- Вызвать скорую не пыталась?! – отвечаю жестко. Надеюсь, она не рассчитывает на мое сочувствие?
- Не могла дотянуться до телефона, - мямлит еле слышно.
- Почему ты голый? – даже не смотрю на Васильева.
- Копец, Лида. Я в боксерах. Снял форму, чтобы не испачкать, это был мой основной комплект, я же ехал на игру! – оправдывается гневно Емельян, и получается только хуже. Я ему не верю. Обоим не верю!
- Где наша горничная?! Почему она не помогла?
- Уволена.
- Вранье!! Прекратите! – срываюсь на крик.
- Что с тобой? Не веришь матери, мы же подруги!
- Не смей называть себя моей подругой!!
- Нина, скажи Лиде правду, - требует Емельян, одеваясь поспешно.
- Она не поверит… посмотри на ее бешеные зрачки.
- «Нина»? Теперь вы на «ты»! – я полном шоке.
Больше нечего здесь делать, надо уйти от предавших людей. Меня ломает, ноги ватные, пульс учащается, не могу сдвинуться с места.
- Ненавижу! – выпаливаю громко. Жадно втягиваю воздух в легкие, бегу прочь.
- Лида, стой, я всё объясню!! – громкий окрик за спиной.
- Не стоит, она тебе не поверит! Я знаю свою дочь, она – максималистка.
Вылетаю из дома, падаю за руль автомобиля. Меня всю трясет. Вцепляюсь в руль. Сил нет, но надо убраться отсюда срочно.
Выезжаю на шоссе.
Постоянные вспышки произошедшего мешают смотреть на дорогу. Снова темнеет в глазах от тошнотворной картины – мать лежит на животе, Емельян сидит сверху, гладит ей спину.
По позвоночнику бегут ледяные мурашки.
Мышцы сжимаются, одергиваю руки от руля, и машина тут же вылетает на встречную полосу.
Хватаюсь за руль, пытаюсь исправить ситуацию. Ничего не выходит. Громкий удар и лязг сминающегося железа.
Проваливаюсь в темноту. Падаю. Очень больно.
Поднимаюсь. Темный город, заросший ложью и предательством.
Будто, вижу изнанку людских мыслей и поступков.
Всё вокруг горит в огне.
Разворачиваюсь, бегу прочь.
Не успеваю скрыться…
Так больно, кожа горит, будто с меня ее снимают.
7. Глава 7
Лидия
Полицейский записывает показания свидетелей.
Я сижу на переднем сидении своего автомобиля, смотрю невидящим взглядом вперед.
- В страховую позвонили? – интересуется водитель пострадавшего автомобиля.
- Сейчас, - сжимаю ледяными руками трубку, и в этот момент внизу живот чувствую неладное.
- Ой! – хватаюсь за живот, наклоняюсь вперед, и меня пронзает двойная боль – в животе и в ребрах.
- В чем дело? – спрашивает страж закона.
- Не знаю, очень больно.
- Скорая сейчас подъедет, - смотрит на меня исподлобья. Его взгляд так и рычит: - Сама виновата, теперь терпи, дуреха крашенная.
Вскидываю глаза на небо, молюсь, чтобы никто не пострадал. Всё-таки три машины всмятку.
- Есть еще одна пострадавшая, - слышу сквозь пелену, - тоже девушка. Кровотечение.
Прикрываю глаза, слышу остаток речи сквозь пелену. Меня трясёт. Голова раскалывает на части при одной мысли, это я виновата.
