Часики тикали.
Время шло.
Я сходила на кухню и поставила чайник. Ужин готовить не стала. Не потому, что хотела проявить бунт, а просто не была уверена, что это хоть одному из нас необходимо.
Я не знала ещё как развернуть ситуацию, чтобы и развод получить, но и не пострадать. На самом деле нет ничего сложного, просто обратиться к юристам и составить заявление. Иначе не получиться из-за имущества и того, что Тим против.
Но я отступила.
Мне надо создать ситуацию, в которой мой развод никак не отразиться на родителях. Точнее на папе.
Это, конечно, мило, что он решил не продолжать реабилитацию в частных центрах, но и без этого всякое могло случиться, значит мне нужна была хорошая доходная работа.
Девять вечера, и в окнах появились огни города. Я ходила с наушником и слушала лекцию по цветовой коррекции. Надо было забрать свой ноут у родителей. Раньше мне он не особо нужен был, все с телефона, а сейчас…
Либо купить новый.
Я без зазрения совести сделала заказ на последнюю модель яблочной техники.
Полночь.
Ледяная постель и тишина квартиры сделали меня рассеянной. Я отвлекалась на то, что меня знобило, а одеяло одновременно с этим меня душило. В голове молоточками звенел пульс.
Тимофей не пришёл домой.
Я должна радоваться, что получила мнимую свободу, что у меня нет надзирателя или надсмотрщика, но мне было больно.
Словно я снова получила подтверждение того, что муж мне изменял. И от этого сердце рвалось из груди, просто сбежать хотело.
Я не понимала чего Тимофею не хватало в нашем браке. Муж был для меня первым и единственным. Я все делала как он хотел. И даже первая брачная ночь была такой, как хотел муж.
Под тонкой, невесомой сорочкой не было ничего. Только чулки и туфельки почти как у Золушки. Стеснялась ли я? Боялась?
Да.
Но я пошла на это, чтобы видеть восхищение и желание в глазах Тима, чтобы он понял, что сделал правильный выбор.
И он его сделал. Нежно, едва касаясь, он довёл меня до такого наслаждения, о котором я никогда не знала.
И потом с каждым разом, с каждым днём и прожитым годом.
А сейчас…
Мерзко осознавать, что эта сказка Тимофею никогда не нужна была.
Я сглотнула тугой комок из слез и сдавленных рыданий.
Я заворачивалась в легкое одеяло как гусеница, а под спину подкладывала подушку, чтобы ощутить иллюзию безопасности.
Мама не права. Тим не тот человек, которого сорочкой и духами можно купить. И я сейчас наглядно могла наблюдать это.
В одиночестве.
Наедине со своими страхами.
Ночь качала меня на волнах. Снилось море, наверно поэтому утром я задевала углы, и в голове все было мутно.
Я проверяла мобильный, но ни одного звонка, ни смс не было от Тима. И мне бы позвонить и узнать, чтобы хотя бы предполагать, но руки не поднимались.
Я долго стояла под душем в надежде смыть с себя усталость.
Завтрак, обычная яичница, встал поперёк горла.
Звонок матери выдернул из оцепенения.
— Доченька милая, как ваши дела? — противно сюсюкая, спросила мама, чем вызвала у меня приступ головной боли.
— Все хорошо, — соврала я.
— И как Тим? Ты сделала как я вчера говорила?
Меня передернуло от мысли, что далее может последовать вопрос, а как все прошло, поэтому быстро соврала:
— Все хорошо. Мы стараемся…
Молоко вроде бы скисло, потому что кофе был отвратительным.
— Злата, милая моя, ты не обижайся, пожалуйста … — мамин голос стал таким нежным, что я почти поверила, что она хотела мне добра. — Просто Тимофей это как будто грузовик со сладостями перевёрнутый на твоей улице. Ну, посмотри, что ты можешь без него? Такие девочки как ты не приспособлены для работы. Слишком беспечные. И вот тебе сейчас никак нельзя злить или неугожлать мужу.
