— Я осталась на трассе, без денег, документов, даже телефон остался в сумочке в такси! Представляешь, что со мной могло бы быть?
— Ксюша…
— Если ты скажешь, что я сама виновата, я тебя ударю, Амир! Слышишь? ты прекрасно знаешь почему мне пришлось ехать на такси! Ты знаешь! И не смей меня попрекать! Покровский просто случайно ехал по дороге и заметил меня. Чудо, что заметил! И просто подвез до дома! Не спрашивая почему я в таком состоянии оказалась там, ясно тебе? Поэтому, Покровский — мужчина! Настоящий! А ты…
— Что ты сказала? — щеки Амира багровеют, взгляд становится диким, но я сама на адреналине и не думаю, что делаю.
Просто поднимаю руку, размахиваюсь, и впечатываю в лицо супруга хлесткую пощечину.
— Что слышал, Амир! Ты — не мужчина!
14. Глава 17
Ксения
Истерика через край. Меня бьёт словно в лихорадке.
Снова размахиваюсь, глядя в дикие глаза мужа. Хочу ещё раз отрезвить его пощёчиной, но Амир реагирует быстрее.
Хватает моё запястье и до боли сжимает его в ладони.
- Пусти! – бьюсь, вырываюсь, когда муж отбрасывает ремень и хватает меня за талию свободной рукой. – Отпусти меня!
Кричу прямо ему в лицо, бессильно барахтаясь в его захвате.
Но Амир держит крепко. Напряжённые мышцы проступают под обнажённой кожей, он прижимает меня к своей мощной груди, лишая возможности к сопротивлению!
- Я – твой муж, Ксюша! – рычит, сквозь плотно сжатые зубы. – Ты будешь любить и уважать меня как прежде!
- НЕТ! – от боли хочется плакать, но я как могу сдерживаю подступившие слёзы.
Любить? Уважать? Да, когда-то я слепо делала и то и другое! Но теперь… после того, как я увидела его настоящее лицо… Нет! Ни за что! – Ты всё разрушил! Теперь ты для меня – никто!
- Ночью ты кричала другое! – цедит сквозь зубы, поворачивая голову на бок. – Я не хотел тебя шокировать, Ксюша. Хотел, чтобы наша спальня была тихой гаванью. Но… - его губы застывают в миллиметре от моих, обдавая кожу горячим дыханием. – Теперь у меня другие приоритеты! – наглые пальцы пробегают по моей талии, а потом устремляются ниже, сжимаю, гладят, заставляют тело покрываться предательскими мурашками. – Мы оба знаем, что тебе это тоже понравилось… давай просто забудем о прошлом, начнём с чистого листа… будем заново узнавать тела друг друга…
Меня передёргивает от его слов.
Узнавать тела? Со сколькими женщинами он проделывал тоже самое, пока я наивно верила в «эксклюзивность» нашей любви? Скольких он «узнал», пока я нянчила нашу дочь? Или не спала по ночам, как верная собака ожидая его с «затянувшегося» совещания?
- Просто отпусти меня… - шепчу, отворачиваясь от неминуемого поцелуя. – Отпусти меня и Амину… Я больше ничего не хочу!
Амир толкает меня к стене, надёжно припечатывая. Распластывает тело, контролируя каждое движение, вдох-выдох…
- А я – хочу! – упрямо повторяет. – Неужели ты не видишь, как я тебя хочу!
Чувствую, как внизу в меня вжимается явное доказательство его «хотелок». Твёрдое, горячее… Да, он возбуждён. И я знаю, когда Амир чего-то хочет, он просто берёт это, никого не спрашивая.
Ну а я… наверное, ещё одного надругательства я просто не выдержу.
Обмякаю в его руках, повисая бессильной тряпкой. Ему, ведь, нравится моё сопротивление? Хищнику, живущему внутри моего мужа, нравится завоёвывать, подчинять… Но я не доставлю ему это удовольствие снова. Пусть берёт это безвольное тело... Мне уже всё равно.
- Я тебя ненавижу… - почти безразлично выдыхаю, прикрывая глаза.
