- Не так быстро, доктор Полина, – мгновенно реагирует Сириус, едва я шевелюсь в попытке слезть с его ног. – Кто такой Лёлик?
Да что напасть такая?!
8. Глава 7
Илья
- Кто такой Лёлик?
Полинка нервно на секунду закусывает губу и продолжает пытаться слезть с меня. Да только хрена бы ей кто позволил!
- Персонаж, кажется, польского мультика «Болек и Лёлик». А к чему этот вопрос?
Чего?! Какой, сука, мультик, если я этого блондина-задрота собственными глазами видел. Она снова дёргается к свободе, и я расслабляю захват. Пусть лучше отойдёт, а то за новую порцию этой фигни, которой она меня тут «кормит», хочется её просто сожрать.
Ромашка отпрыгивает от меня на метра три, и взяв с подоконника папку с моей историей болезни, прикрывается той словно щитом. От кого? От меня что ли?
- Илья Сергеевич, нам в лабораторию пора, – глухо напоминает Полина, не отрывая взгляда от пола.
Даже сам на всякий случай туда посмотрел, но ничего залипательного не нашёл.
- Илья Сергеевич,…
Да, блять, заебала!
- Ромашка, ты же против секса со мной?
Она тут же поднимает голову, и в её глазах сплошная паника. Пока точно против.
- Так вот не доводи до греха своим «Илья Сергеевич». В следующий раз раздену и трахну. Уловила мою мысль?
Встаю с тренажёра и подхожу к ней так близко пока её папочка не упирается мне в грудь. Ромашка продолжает смотреть только перед собой, где в районе моей шеи, поэтому приходится самому задрать её голову. Подхватив пальцами здоровой руки подбородок заглядываю в широко распахнутые глаза упрямицы.
- И кто же у нас муж?
Короткий испуганный вдох, словно я спросил нечто настолько запретное, что сразу смертная казнь. И нутром чую, это не спроста.
- Юрист. Адвокат… по разводам.
Она нервничает, и пытается снова отвести взгляд. Хрена ей лысого!
Позади нас буквально в шаге стена, поэтому уверенно подталкиваю Ромашку туда. Она хмурится от моего напора, да только я сегодня растерял всю нежность, когда вместо моего нежного цветочка пришла эта фитоняшка Алла.
- И значит любишь его? – аккуратно вжимаю в стену, которая теперь заменяет мне вторую руку.
Полине деваться некуда. Путь к свободе только через меня и наш занятый диалог.
Она не отвечает, и это охренительно замечательно. Не любит! Всё остальное в моём понятии – полная херня.
Не удержавшись от желания, скольжу большим пальцем по нежной коже щеки и ещё по чуть влажным и припухшим после нашего поцелуя губам. И снова торкает так, что я, кажется, сдохну, если немедленно не поцелую.
В её глазах буря эмоций, где надо бы, конечно, основательно разобраться, но это потом. Сначала доза кайфа, от которого даже тикающая в руке боль утихает. Склоняюсь к ней, коротко целую в висок, щёку.
- Полечи меня, пожалуйста, доктор Полина, – хриплю ей на ухо, вдыхая тонкий запах парфюма, и борясь с желанием прикусить нежную кожу на шее, где так быстро бьётся пульс.
- Так я пытаюсь. В лаборатории … – бормочет в ответ и запинается едва я прикасаюсь губами к шее. – Не надо, Илья.
- Как это не надо, Ромашка, если я сожрать тебя готов.
- Илья, это … – рвано выдыхает, но я уже переключаюсь на её губы.
Я хочу от неё поцелуя, а не позволения целовать. Придётся снова договариваться.
- Полин, ну не будь такой жестокой. Один нормальный поцелуй, и я весь твой послушный пациент на весь день.
- Послушный? – тут же ухватывается Ромашка, на что я бурно киваю.
Да я и так рядом с ней почти ручной, это она просто ещё не поняла как может с лёгкостью мною манипулировать. Ведьма, вот честное слово.
