Поднимаю на него взгляд и не могу избавиться от ощущения, что вижу его как-то по-новому. Дима не такой уж хороший актер. Он нервничает. Вот только знать бы, почему. Из-за того, что невольно оказался в двусмысленной ситуации, где может выглядеть виноватым? Или из-за того, что действительно виноват?
Когда я вошла в кабинет, телесного контакта между ним и этой его Ясминой не было (тогда бы я точно забила тревогу). Но сам факт, что она расположилась на его столе и кокетливо покачивала ножкой, меня покоробил. Это ж надо, какое бесстыдство! Даже представить не могу, какие обстоятельства могли бы побудить меня залезть на стол к начальству… Это что-то за гранью допустимого!
– У тебя довольно доверительные отношения с твой секретаршей, не так ли? – проигнорировав его вопрос про работу, интересуюсь я.
– Что? – Дима изображает изумление. – О чем ты?
– О том, что она сидит у тебя на столе. Я-то полагала, что ее место в приемной.
– Так и есть. Просто Ясмина занесла мне кофе, – он указывает на стоящую на столе чашку. – И задержалась на минутку.
Выдерживаю паузу, а затем протягиваю руку за этой самой чашкой и делаю из нее глоток.
– Кофе холодный, – констатирую я. – Видимо, она задержалась чуть дольше, чем на минуту.
– Так и знал, – Дима зачем-то вслед за мной отпивает из чашки. – Только недавно делал Ясмине выговор! Она все время приносит мне остывший кофе! Как об стенку горох!
– Так, может, стоит уволить ее? Раз она даже с такими элементарными обязанностями не справляется, – буравлю мужа пристальным взглядом.
– Уволить не получится, Алин. Она внучка Федосеева.
– Неужели для внучки акционера места поприличней не нашлось? – иронизирую.
– Так она ж студентка. Для подработки пойдет.
Еще и студентка. Ну просто замечательно. Значит, ей от силы двадцать два.
– Дим, мне эта ситуация неприятна, – говорю откровенно. – Захожу к тебе в кабинет, а у тебя на столе какая-то девица сидит. Будь она хоть дочкой самого Лаврентьева, это все равно неприемлемо.
– Понимаю твое негодование, малыш, – муж протягивает руку по столу и находит мою ладонь. – Со стороны это наверняка выглядит как-то неприлично. Но, клянусь, между мной и Ясминой ничего нет. Она просто пришла, занесла мне кофе и заболталась. Разумеется, моя вина тут тоже есть. Я должен был пресечь ее разговоры. Они неуместны в рабочее время.
– А в нерабочее? – подлавливаю.
– А в нерабочее время я с ней не вижусь, – муж умело обходит мою ловушку.
– Значит, вы с ней не спите?
– Боже! Кончено, нет!
– Ладно.
– Алин, ну серьезно… Мы с тобой столько лет вместе, а ты подозреваешь меня в интрижке с какой-то вчерашней школьницей. Тебе самой не смешно? – он добродушно улыбается.
– Даже не знаю, смеяться мне или плакать.
– Брось, родная. Это просто нелепая случайность, – он приближается и обнимает меня со спины. – Хотя, знаешь, мне даже приятно, что ты ревнуешь, – посмеивается. – Значит огонек нашей страсти не угас, а?
Он игриво щипает меня за бок, пытаясь развеселить, но я, если честно, по-прежнему в смятении. Дима вроде бы выглядит убедительным, но червячок сомнения все равно бередит душу…
Еще ведь эта красная помада на губах Ясмины! И оттенок такой… Точь-в-точь как след на Диминой рубашке. Насыщенный, с вишневым отливом. Как мне не сопоставлять эти два факта? Сначала пятна на одежде мужа, потом секретарша на его столе…
Господи! Неужели я одна из тех дур, кто отказывается замечать очевидное? Или я все же параноик, который накручивает себя по поводу и без?
