По отношению к самой себе очень сложно быть объективной. Может, к психологу сходить? А то я уже с трудом различаю, где реальность, а где плод моего больного воображения.
– Дим, я вообще-то к тебе по поручению начальницы, – высвобождаюсь из его объятий и подхожу к окну.
Сейчас мне не хочется, чтобы он меня трогал. Я дезориентирована и сбита с толку. Единственное желание – поскорее оказаться наедине с самой собой и как следует все обдумать.
– Слушаю, – муж словно чувствует мое подавленное состояние и держится на расстоянии. – И что же нужно от меня Криничной?
– Чтобы ты поговорил с Диной Александровной.
– По поводу?
– По поводу формы номер девять. Твои сотрудники неправильно ее заполняют, что усложняет работу нашему отделу. Криничная просила Дину Александровну соблюдать требования аудиторов, но та стоит на своем.
– М-да, с ней всегда так, – Дима трет переносицу. – Терпеть не может под кого-то прогибаться.
– В нашей работе нужны быть гибким.
– Знаю, – вздыхает. – Ладно, я поговорю с Диной Александровной.
– Двадцать шестого числа вы сдаете отчеты. Криничная очень просила, чтобы в этот раз все было оформлено правильно.
– Я услышал.
– Хорошо. Тогда я пойду.
Устремляюсь по направлению к двери, но Дима перехватывает меня на полпути.
– Алинчик, ну ты чего какая суровая? – заглядывает мне в лицо. – Даже не поцелуешь любимого?
Так и тянет съязвить, но я сдерживаюсь. За годы семейной жизни поняла, что вспышки гнева и ядовитый сарказм – это отрава для отношений. Любой брак, в том числе и наш, держится на компромиссах. Поэтому в любви, как и на работе, нужно проявлять гибкость.
Натягиваю улыбку и позволяю Диме себя поцеловать. Правда, его язык к себе в рот не пускаю. Ограничиваюсь формальным контактом губ.
– Удачного дня, – бросаю ровно.
– До встречи дома, родная, – прилетает мне вслед.
7. Глава 7
Мимо красногубой Ясмины прохожу с гордо поднятой головой. Не удостаиваю ее ни взгляда, ни слова. Просто шагаю через приемную с выражением непоколебимого спокойствия на лице.
Правда, когда я оказываюсь в общем коридоре, моя маска благополучия стремительно слетает. Стискиваю зубы и морщусь. Так неприятно подозревать собственного мужа в интрижке с секретаршей! Чувствуешь себя шизофреником в стадии обострения. В голове звучит множество голосов. Одни обвиняют мужа, вторые оправдывают, третьи вообще советуют подправить макияж обнаглевшей девице.
– Алина Андреевна, с вами все в порядке? Вы какая-то бледная, – громыхает где-то рядом.
Поворачиваю голову и вижу, что прямо на меня, подобно барже, плывет Дина Александровна. Ее пышные телеса колышутся при ходьбе, а второй подбородок подрагивает.
– Здравствуйте, Дина Александровна, – выдавливаю улыбку. – Все в порядке. Я просто задумалась.
– О чем? – она смотрит изучающе.
– Что «о чем»? – не сразу доходит до меня.
– О чем задумались, спрашиваю.
– А… Да так, о своем.
– Видели новую секретаршу Дмитрия Эдуардовича? – вдруг спрашивает она.
В первые секунды теряюсь. К чему этот вопрос?
– Видела, – подтверждаю осторожно.
– Внучка Федосеева, – поясняет Дина Александровна. – Тупая как пробка. Слово «документ» пишет через «а».
– Да вы что?
– Угу. Я сначала думала, это просто опечатка. А потом гляжу – она везде так пишет. И плевать, что Ворд ей красным подчеркивает.
Если честно, Дина Александровна всегда была для меня загадкой. С самых первых дней в компании я плохо понимала эту женщину. Ее юмор, замечания. Вот и сейчас – она рассказывает мне гадости про секретаршу мужа, а я все гадаю, зачем она это делает? И что я должна ей ответить?
