Я смотрю на своего мужчину, того кто обещал мне, что я ни в чем не буду нуждаться, что он будет любить меня и сможет обо мне позаботиться и не верю своим ушам.
— Дрянь! — повторяет снова Фабио и кричит так, что Оливия подбегает, хватается за мой подол и прячется за меня. — Какая же ты дрянь, Ди. Ты покривила душой и выдала этого ребенка за моего, как ты могла? Я ведь верил тебе, верил и любит, тебя и ее.
— Прекрати, ты пугаешь Оливию, неужели ты ее совсем не любишь?
— А почему я должен ее любить? Если оказалось, что в этой златокудрой девочке нет ни капли моей итальянской крови, вот поэтому у нее такие светлые сине-голубые глаза. А ты сочиняла мне сказки про то, что она похожа на тебя и твою безвременно почившую мать!
— Фабио, пожалуйста, не кричи, посмотри, ведь Оливия плачет! Я не была до тебя девственницей, и ты это знал, у меня были мужчины. Я живая женщина и как ты знаешь у меня тоже есть собственные желания! Я не пластмассовая кукла, я умею любить и знаю каково это.
— Да и в этом моя серьезная ошибка, ты не была чиста! — грохочет Фабио. — Ты никогда не будешь женщиной для семьи, ты привыкла вертеть хвостом, трясти грудью и даже сама не замечаешь, как ты это делаешь. В этом твоя суть.
Ты продажная, лживая тварь! Тебе важны только мои деньги, какого черта ты понеслась в свою холодную Россию. Чего тебе не хватало? Может быть ты и здесь в Риме мне изменяла?
— Что ты имеешь ввиду, я верна тебе, у меня нет никого в Италии.
— Каро, я видел, как ты танцевала на день рождении моей сестры, стыд и позор. Это немыслимо, так ведут себя только развратные, приезжие девки в клубах для похотливых иностранцев.
— Но ведь из-за этого моего умения красиво и зажигательно танцевать ты в прошлом и обратил на меня внимание, тогда в клубе в Риме, а теперь ты меня в этом упрекаешь? Так кто из нас лжец?
— Ты лживая подлая тварь, Оливия не моя дочь!
— Откуда ты это знаешь, ты что сделал тест ДНК?
— Этого не нужно делать, я достаточно образован, чтобы понять простую вещь, у меня и у тебя первая группа крови, а у Оливии вторая. Как ты это объяснишь?
Если бы Оливия не заболела, и ей не нужно было сдавать анализы, я бы еще долгое время не знал, что она не моя дочь и растил бы чужого ребенка.
Признайся Диана, ты изменила мне и этот ребенок не мой? Получается, что она, — Фабио, тычет пальцем в дочь, — бастард.
— Прости меня, ты мне не поверишь, но я не знала, что я беременна от другого в тот момент, когда вернулась к тебя и ты стал за мной ухаживать, а потом настаивать на продолжении наших отношениях.
— Кто он, тот кто был с тобой до меня? — Фабио сводит брови, и я понимаю, что если проговорюсь, то ничего хорошего из этого не будет.
— Мы с ним расстались, я очень переживала и именно тогда ты сделал мне предложение, ты спас меня от меня самой, от той любви, которая уничтожала и вела меня к погибели.
— Ты прекрасно помнишь наши встречи в гримерной, в кабинете и даже в твоей машине, ты не давал мне прохода и был одержим мной… Так в чем моя вина?
— Когда, говори, когда ты успела с ним переспать?
— Ты одаривал меня подарками, клялся в вечной любви, и я поддалась твоему напору, я поверила, что смогу полюбить тебя, что мы будем с тобой счастливы.
— Диана, не лги мне! Я помню каждое сказанное мной слово и помню все слова, сказанные тобой в ответ на мои признания!
— Тебе было хорошо со мной, Фабио? Так чего же ты сейчас меня изводишь и упрекаешь в том, что так меня страстно любил?
