Измена. (не) Прощу - страница 10

Кто же ты? Как я мог не увидеть, не разгадать тебя?

И я хочу это сделать сейчас. Познать тебя новую, такую манящую.

Приподнимаюсь на кровати, но легкий толчок в грудь возвращает меня на подушку.

Вот как? Хорошо. Я приму твою игру, но ненадолго.

Я впиваюсь губами в ладонь моей жены. Ее запах сводит меня с ума, ее вкус будоражит мою кровь.

Нет, не могу больше играть в твои игры.

Легко снимаю Аню с себя, и оказываюсь с верху. Скольжу ладонью по ее ноге и наклоняюсь к ее губам, чтобы уже не останавливаться…

Крик Костика доносится сначала из радионяни и я тут же слышу его из соседней комнаты.

Ну прошу тебя, сынок! Не сейчас, пожалуйста!

Аня замирает подо мной, с горечью закусив губу. Она еще лежит не шелохнувшись, но я знаю, чего она сейчас хочет… И это уже, увы, не меня.

Опускаюсь на кровать рядом с женой.

Она в испуге смотрит на меня, переводит взгляд на дверь за которой продолжает плакать ребенок. Я закрываю глаза ладонью.

- Иди.

А разве есть варианты?

Аня срывается и со скоростью звука исчезает за дверью. А я со всей злости бью кулаком в подушку.

Минута. Пять. Десять.

Черный квадрат на потолке больше не рисует в голове приятных картинок.

Я набрасываю на себя халат. Тру уставшие глаза.

Дверь распахивается и в комнату врывается Аня с сыном на руках.

- Посмотри! Посмотри! – кричит она и протягивает ко мне руку.

- Не кричи. Костик только что успокоился.

- Не кричи? Посмотри, Олег! Это булавки! Портновские булавки!

Она тычет мне в лицо ладонью, на которой лежат длинные острые иголки с розовыми жемчужинками на конце.

- Они были воткнуты с изнанки наволочки! Остриём вверх!

- К чему ты ведешь? – начинаю заводится я.

Ночь, которая могла бы быть такой многообещающей, превращается в дешевый спектакль на моих глазах.

- Их туда воткнули! - на сдается Аня, - Специально! Посмотри… даже я укололась!

Она сжимает подушечку пальца, на которой выступает рубиновая капелька крови.

- Не говори ерунды! Кто мог их туда воткнуть? Да еще и специально? Мы заказываем постельное белье у портнихи. Наверняка это ее вина. Больше мы с ней иметь дело не будем. Прекрати истерику!

- Да как ты не понимаешь… - Аня кладет Костика на нашу кровать.

- А что я должен понять? Что кто-то под покровом ночи втыкает иголки в кровать нашего сына? Ты в своем уме? Может ты мне еще расскажешь, что они отравлены? Кто это мог сделать? Ну? Отвечай?

Пока заканчивать этот балаган. Я нависаю над моей женой. Аня молча кусает губы.

- Я жду ответа.

- Это все она, - тихо начинает жена, - она пытается рассорить нас, занять мое место, Костик начал болеть…

- Не смей продолжать, – резко обрываю ее, - У тебя истерика. Я не желаю слушать этот бред.

Губы Ани начинают дрожать. Она пытается сдержать свои слезы.

- Ты… ты решил отправить меня к маме, потому что…

- Хорошо подумай, прежде, чем договорить, Аня, – чувствую, что в моем голосе слышится металл.

Она опускается на край кровати и смотрит в пол.

На эту самую кровать, где совсем недавно, я вновь почувствовал ее такой желанной.

- Я действительно считаю, что ты устала. И эта истерика только подтверждает мои догадки. Ты поедешь отдыхать. Одна. Что для тебя лучше, тут решаю я. Иначе, ты скоро сойдешь с ума.

- Я… не… сумасшедшая… - всхлипывает она и поднимает на меня заплаканные глаза.

Резко выдергиваю пресловутые булавки из ее руки, открываю ящик тумбочки со своей стороны кровати, и швыряю их туда.

Беру подушку и направляюсь к выходу.