И лишь иногда, темными ночами в которые мне не спалось, я глядела в серый потолок своей спальни и вспоминала Макара. Мужчину, который стал отцом моим детям. Мужчину, который до сих пор об этом не знает.
Прошло больше пяти лет с нашей последней встречи. Я ни разу не возвращалась в родной город. Ни разу не пыталась найти встречи с ним. И ни разу не искала его в соцсетях.
Запретила себе.
Но прокручивала в голове километры возможных с ним диалогов. Представляла случайную встречу. Мечтала, что, увидев двойняшек он тут же растает…
А потом включался холодный рассудок, и я осаждала себя, напоминая, что ничего из этого никогда не случится.
Я не пыталась выяснить подробности жизни Макара. Не хотела бередить старые раны. Ведь, по сути, они почти затянулись.
Да и нам с малышами никто был не нужен.
Втроем мы были счастливы. И перемен не хотели.
Если бы я только знала, что перемены совсем скоро ворвутся в нашу жизнь сами собой, не спросив… Наверное, попытался бы быть к ним готовой.
Но я не знала. А перипетии судьбы надвигались на нас незаметно, но неотвратимо.
18. 17
– Р-р-р! – до вибрации во рту выговаривала я звук.
Сынишка внимательно смотрел на меня. Вдохнул воздуха побольше.
– Л-л-л! – повторил он. Неудачно, но с таким усердием, что я засмеялась невольно.
Потрепала его по макушке.
– Ты молодчинка.
– Но у меня не опять не получилось… – понуро свесил он голову, глядя на носки своих ботиночек.
– Ничего страшного. Обязательно получится в следующий раз.
– Ма-а, – со скепсисом протянул, – мне уже пять лет, – задумчиво растопырил пальчики, – и шесть месяцев. Ну когда уже?
– Скоро, – подбодрила его, поправив курточку. – Марусь, ты там скоро?
– Сколо, сколо, – передразнила меня дочка, выплывая из ванной походкой королевы. Демонстративно отбросила за спину длинные белокурые волосы. Тщательно расчесанные, надо заметить.
Я довольно кивнула, оглядывая ее шевелюру и распахнула перед ребятней дверь.
Вот Машка совсем не комплексует по поводу того, что не выговаривает какие-то звуки. А Митька, да. Тот поскорее хочет научиться правильно говорить. Его друзья в садике дразнят за это. А я, когда вижу, как сынишка грустит, печально вздыхаю.
Свою вину ощущаю. Еще как. Ведь говорили врачи во время беременности. Предупреждали. И почему не послушалась их? Почему на сохранение тогда не легла?
Задними мыслями себя, конечно, очень удобно винить. Бабушка всегда говорила – знал бы где упадешь, подстрелил бы соломку.
Но на самом деле, то, что малыши родились так рано, могло сказаться на них гораздо серьезнее. К счастью, мы имеем лишь небольшое отставание в росте и весе. И никак не можем найти общий язык с некоторыми звуками. Но логопед говорит, что это не страшно. Подрастем и догоним. А пока старательно занимаемся.
– Ну что? Идем? – весело подгоняла я ребятишек, которые, как обычно, не торопились. Митя запутался в собственных ногах, выныривая на лестничную площадку и чуть не клюнув носом в пол. Благо за капюшон ухватила. А Маша, как всегда, была занята несением в мир своей красоты, поэтому на то, что происходит под носом не обращала внимания.
– Ма, – дочка поудобнее перехватила мою руку, когда мы шли на остановку. Живем почти в центре, неподалеку от ресторана, поэтому сейчас бодро шагали через главную площадь. – В магазин не зайдем? – она призывно посмотрела на сверкающую витрину торгового центра. Та манила блеском и аккуратно расставленными рядами детских игрушек.
