– Давай на обратном пути? Иначе на ипподроме опять придется ждать очередь.
Митька при упоминании знакомого слова начал подпрыгивать, имитируя верховую езду.
Я улыбнулась.
На прогулки с лошадями стараюсь водить двойняшек каждое воскресенье. Им нравится, да и врачи советуют. В один голос твердят, что это полезно. Стресс снимает. Хотя, какой в их возрасте стресс?
– Ма, в плошлый лаз там был Вовка Макалов, – бурчит сын, меняя походку на более обыденный вариант, – сказал, что он ездит лучше, чем я.
Я вздохнула.
Вовка Макаров главный задира в нашем детском саду. Мне иногда кажется, что даже воспитатели его немного побаиваются.
– А ты не слушай его. Вот будем ходить на ипподром постоянно, и Вовка сам скоро увидит, как замечательно ты умеешь кататься.
– Не увидит, – ворчливо отозвался сынишка.
– Это еще почему? – удивленно на него посмотрела.
– Ма, – встряла Маруська в наш диалог, – ну как ты не понимаешь? Вовку папа кататься учил. У них дома конюшня есть!
– Тогда зачем они на ипподром ходят, раз у них дома конюшня? – засмеялась я весело.
А дети призадумались. И, наверное, наткнулись на вполне логичные выводы, что Вовка Макаров обыкновенный врунишка.
– Мамотька! А у нас папа есть? – неожиданно сменил тему Митюша, вскинул голову, глядя на меня льдисто-голубыми глазами.
Сердце пропустило удар.
К этому разговору я, казалось, готова. Давно придумала легенду. И выучила ее на зубок.
Но важный вопрос, как это обычно бывает, настиг неожиданно, на миг выбивая из-под ног твердую землю.
Однако, очень скоро я собралась и улыбнулась.
– Есть, – сжала крохотную ладошку сына сильнее.
– И где он?! – не без претензии его сестренка с точно такими же глазками всплеснула свободной рукой. Даже растопырила пальчики нетерпеливо. – Где же наш папа?!
«Со своей женой, вероятно» – едко прокомментировал мой внутренний голос.
Но вслух я сказала совершенно другое:
– Ваш папа… – нервно закусила губу, но детям попыталась волнения не показывать, – очень-очень добрый…
– И класивый? – самозабвенно перебила дочурка.
– Да, и красивый. Но живет в очень далекой стране. Когда-нибудь вы с ним обязательно встретитесь. А пока он не может оставить родных, и приехать, чтобы узнать вас. Двух таких замечательных крошек.
Дети слушают, развесив лопоухие уши.
– Ма, а наш папа такой же класивый, как вон тот дядя? – дочка не унимается и с любопытством вытягивает шею, пытаясь заставить меня притормозить.
По инерции бросаю взгляд туда, куда малышка тыкает пальчиком.
Сложно описать, какой ураган закрутился в душе.
Ноги приросли к асфальту, а ладони крепче сжали руки детей.
В моменте проносится короткая мысль – показалось.
Ведь не может быть, чтобы здесь, в небольшом городе, раскинувшемся далеко от столицы, мы с этим мужчиной встретились вновь спустя почти что шесть лет.
Шесть лет, пока я растила двух замечательных деток. Наших с ним крошек. О которых он даже не знает.
Я часто моргаю, прогоняя мираж.
А он не исчезает.
Наоборот – приближается к нам.
Высокий и мощный мужчина. Движения упругие, четкие. И даже в толпе он выделяется массивной фигурой, прямым подавляющим взглядом, и чертовой энергетикой. Ее я даже за десять метров почувствую!
– Ма-а! Ма-а! – не отстает дочка, дергая меня за руку. – Такой зе? Или еще класивее?
Поперек горла встает острый ком. Жадно хватаю ртом воздух.
– Такой же… – шепчу одними губами.
Дети еще не догадываются, что такой же – буквально.
