Измена. Неразличимые границы - страница 9

Дарья равнодушно ковыряла котлету из Нюшкиных прошлых поросят, замороженных в виде фарша. У Галины Михайловны весь морозильник забит разным мясом, фасованным по пакетикам. Смотрела в небольшое окно, где пейзаж практически не менялся. Только снег в их регионе, то выпадет, то оттепелью спадет.

Галина наоравшись вдоволь, зашла в дом. Посмотрела на меланхоличную постоялицу. Вздохнула. Скинула куртку на вешалку. Сунулась к умывальнику руки помыть. Подошла к большому холодильнику, отлепила дверцу, которая поддалась с сопротивлением. Достала литровую банку парного молока. Отнесла ее к столу, чтобы в чай плеснуть «для вкуса».

— Даш, надо к источнику за водой сходить, — вещала из холодильника, снова там что-то выискивая.

— Зачем? Вода в кране есть. Ее кипятить можно, — Дарья перестала терзать котлету и отложила вилку.

Бабка вынырнула из холодильного агрегата и отряхнула подол юбки, будто в пыльной кладовке лазала. Взглянула на нее, как на дурочку.

— Это же чудодейственный источник! От его воды бабы даже в пятьдесят лет рожают. Силы такие прибавляет — не замечаешь, как день в работе прошел. Иди, давай, зубы мне не заговаривай, Дарья! Тебе нужна эта водица, — ткнула на нее крючковатым пальцем. — На меня посмотри! — раскинула руки, будто красовалась. — Я еще ого-го! В свои-то восемьдесят пять… А нет, четыре, — крякнула, что добавила себе лишка на один год.

— Вот, значица, идешь как до станции, затем налево. Там указатель есть для неместных. За водой отовсюду приезжают… И из Перми вашей тоже. До таблички иди, — поучала она Дарью, пока та одевалась в куртку с чужого плеча, чтобы свое пальто не испачкать.

Женщина слушала и кивала. Стоило ей выйти за дверь, как мысли унесли далеко от дома с выкрашенными наличниками окон в синий цвет. Тянет себе тихонько санки с флягой, только полозья (нижняя часть санок) по притоптанной дорожке скребут, выдавая противный звук. В сердце скрепит тоска по сыновьям, ее любимым и родным мальчикам. Как они там? Вспоминают ли мать?

Свернула по указателю. Шла вдоль дороги в сторону леса. Начала оборачиваться, думая, что заблудилась. Бабка же не сказала насколько далеко тот источник.

Вынырнув, словно ниоткуда, мощный черный внедорожник догнал ее в спину и притормозил рядом, испугав до чертиков. Глушь такая вокруг, а на нее мужик темноволосый с бородкой в опущенное окно таращится и улыбается во все зубы, будто обрадовался, что нашел.

— Не пугайся, красавица! — сказал мягко и сверкнул бесовскими темными глазами.

«Ага, все вы, маньяки, так говорите. Весна не за горами. На охоту вышел» — Дарья, втянув голову в плечи, прикинула: если бежать по сугробам, то может и отстанет. Но, как бежать? Придется санки бросить и флягу. Жалко. Что Галине Михайловне сказать, если Дарья ее добро растеряет?

Она, вдруг молодость вспомнила, когда была яркая, бешеная оптимистка. И где эта бойкая пострелуха, которая за языком в карман не полезет? Во что она превратилась за годы брака с Богданом? В беспомощную клушу и тряпку? От внезапного открытия тихонько застонала и замотала головой, будто только что от контузии очнулась.

Вокруг лес и мужик этот, приставучий.

— Немая что ли? — пробурчав, нахмурился брутальный водитель дорогой тачки. — Я спрашиваю, как доехать до источника-а-а?! — закричал так, что ее чуть не сдуло назад звуковой волной.

— Не ори — не дома! — Даша, вдруг обрела спокойствие. Смахнула варежкой снежинки с плеча. — На жену свою будешь голос повышать, — вскинула брови. И вздернув нос, собралась идти дальше. Сделал было шаг…