Вообще единственный человек, кроме тех, что остались в доме Германа, которого я могу назвать другом.
Снова дрожащими руками достаю из сумочки телефон и нахожу нужный контакт.
- Алло, Давид Тигранович, это Аня. Мне нужно с вами встретиться.
3. 3
Через час я уже сижу в кафе с человеком, который очень помог мне в жизни. И которому я безмерно благодарна.
Давид Тигранович Гаспарян был крестным моего отца. И когда мои родители погибли в автокатастрофе, он очень поддержал. Взял на себя ответственность за чужого убитого горем подростка. Мне тогда было пятнадцать.
Давид Тигранович позволил мне жить в его квартире и помог с подготовкой к поступлению в институт. Да даже с Германом я познакомилась на неформальном деловом обеде, куда меня взял с собой Давид Тигранович. Его фирма тогда подписывала контракт с корпорацией Воецких.
После моего рассказа Давид Тигранович надолго замолкает. А я вдруг замечаю, как он постарел.
Некоторые люди кажутся нам вечными. Но внезапно оказывается, что морщин на лице близкого человека заметно прибавилось. Как и седины в волосах.
Мне становится стыдно за то, что мы давно не виделись. Наверно, уже полгода. Сначала он уезжал на родину. А потом я все откладывала, увлеченная своей новой жизнью.
- Вот что, Анечка, - говорит он спустя какое-то время. – Жизнь не всегда нас гладит по головке. Мне жаль, что твой брак оказался ошибкой. Я думал, Герман из тех мужчин, что умеют ценить свое счастье. Но, видимо, тут я ошибся. Ничего не поделаешь. Глупый мальчишка.
Я уже не плачу. Какая-то тупая апатия пришла на смену слезам и отчаянию.
Будто кусок от себя отрезала. Ту часть, что умела любить.
- Надеюсь, ты не откажешься пожить со мной, - предлагает Давид Тигранович.
Мотаю головой.
- Не хочу вас стеснять. И так четыре года у вас место занимала.
Давид Тигранович вздыхает и по-отечески тепло мне улыбается.
- Анечка, я пожилой одинокий человек. Так уж сложилась жизнь. Честно говоря, последние два года я сильно скучал по твоему улыбчивому лицу в моем доме. Окажи честь старику. Разве друг может быть в тягость?
Сердце сжимается от благодарности к этому мужчине. Он всегда был добрым и отзывчивым человеком. В его доме я отогрелась душой после потери родителей. Кажется, теперь снова придется зализывать раны.
Это счастье, что есть те, кто не даст пропасть.
Давид Тигранович выделяет мне ту же комнату, в которой я жила раньше. Здесь в общем-то ничего не изменилось.
Мне даже начинает казаться, что последних двух лет и не было вовсе. Они мне просто приснились. А в реальности я никуда не уезжала из этого гостеприимного дома.
Я снова готовлю по утрам завтрак, такой как любит Давид Тигранович. Затем он уезжает в свой офис на работу. Раньше я уходила из дома с ним и бежала на пары в институт.
Но следующую неделю я позволяю себе никуда не выходить.
Закрыв утром входную дверь, я возвращаюсь в спальню. Ложусь на кровать и проваливаюсь в странное оцепенение.
Будто нет причин для того, чтобы двигаться.
Мне не хочется ничего делать или даже думать.
Поэтому я просто лежу, обняв колени, и изучаю рисунок на обоях.
Первые несколько дней Давид Тигранович деликатно позволяет мне мое уныние. Но когда начинается вторая неделя, его терпение лопается.
- Это не дело, Анечка, нельзя себя хоронить заживо. Ты здесь лежишь как труп, а он, думаешь, так же себя ведет? Давай-ка вставай, дорогая. Нужно в институт ходить. Скоро экзамены и диплом.
