- Перешли мне отчеты, пожалуйста, - просит муж. – Если тебе сложно, я должен помочь. Не такой уж я дряхлый. Смогу подсказать, что делать.
- Хорошо, - соглашаюсь я, заранее зная, что реальных отчетов Давид ни за что не увидит.
Следующую встречу Герман назначает уже в нашем офисе. Или его, если прекращать врать самой себе.
Я рассказываю все Глебу, и тот обрушивает на меня свое осуждение.
- Ладно, Воецкий - сволочь, каких поискать, - выговаривает мне друг. – Ему ты запретила при разводе доказать твою правду. Но Давид чем виноват? Он не заслужил такого обращения!
- Это для его же блага, - спорю я. – Хочешь снова везти его в больницу с инфарктом?
Мы обедаем вместе в ресторане недалеко от офиса, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы убедить собственного адвоката в целесообразности своего решения.
- Ладно, - в конце концов соглашается он. - Может, ты и права. Нужно потянуть время, если это возможно. Я попробую нарыть больше информации о сделках, на которых погорел ваш директор. И на подставную фирму Воецкого поищу компромат. Может, это поможет найти выход.
Я прямо выдыхаю, заручившись поддержкой Глеба. Все-таки в одиночку против бывшего мужа мне не выстоять. Помощь не помешает.
Глеб накрывает мою лежащую на столе руку своей и становится немного неловко.
- Я тебя прошу, - говорит друг серьезно, - будь с Воецким осторожна. Не нравится мне, что он хочет с тобой работать.
Киваю и осторожно отодвигаю ладонь, прерывая смущающий меня контакт. А мне-то как не нравится это решение Германа.
Но вариантов лучше у нас пока нет. Так что в назначенный день я еду в офис вместе с Глебом. Воецкий же сам предложил подключить адвокатов. Так что он не должен быть против беседы с Глебом.
И я почти спокойно встречаю бывшего мужа в коридоре, чтобы проводить в переговорную.
Его команда в виде Карима и того мужчины, что присутствовал на прошлых переговорах, отстала, запутавшись в поворотах у лифта. А Глеб как раз в этот момент отошел на перекур.
- Что за вид? – грубо спрашивает Герман вместо приветствия, пользуясь тем, что нас пока никто не слышит. – Ты совсем опустилась, да? Решила соблазнить меня своим развратным видом? Разочарую тебя, детка, я на дешёвок не бросаюсь. Жизнь научила видеть грязные трюки таких, как ты.
Глупо моргаю глазами, ничего не понимая. Он совсем сдурел? Я даже юбку не стала надевать, чтобы избежать любого внимания к своему телу.
Схватила из шкафа первые попавшиеся брюки и блузку.
И убедившись, что нигде ничего не облегает, до этой секунды чувствовала себя в полной безопасности от таких нападок.
Взгляд Германа направлен ниже моего лица, и я опускаю голову, чтобы понять на что же он так таращится.
И просто стону от стыда.
Не знаю, как это вышло, но пуговица на моей блузке оказалась расстегнута, демонстрируя стоящему рядом мужчине и край кружевного черного белья, и выпирающее полушарие груди.
14. 14
Сжимаю пальцами на груди края блузки.
- Герман, я лучше буду есть землю, чем позволю тебе коснуться себя, - гляжу на него с ненавистью.
Плевать, что он сделает. Выносить его гадкие слова просто невозможно.
Лицо Воецкого перекашивает. Похоже, это его стандартная реакция на меня. Не мне одной тошно, и это радует.
В это время подходит Карим, и Глеб спешит к нам с другого конца коридора.
Так что я максимально незаметно застегиваю чертову пуговицу, и приглашаю всех в переговорную.
