Не знаю, зачем он сказал последнюю фразу. То ли, хотел так извиниться за поведение Маркоса, то ли хотел притупить мои страдания, но мне это ничего не дает.
Зато, дает то, что я, наконец, остаюсь одна. Только сейчас я могу выплеснуть все мои эмоции, которые я так глубоко затолкала в себя перед лицом Маркоса.
Слезы льются из глаз нескончаемым потоком. Я подтягиваю к себе подушку, зарываюсь в нее лицом и кричу.
Кричу изо всех сил, надеясь, что вместе с этим очищающим криком уйдут и любые воспоминания, связанные с сегодняшним днем.
Я не знаю сколько проходит времени, прежде чем я перестаю плакать и проваливаюсь в короткий сон, больше похожий на болезненное забытье.
Когда я открываю глаза, на улице глубокая ночь. Мои глаза болят и ноют, будто в них швырнули горсть песка, а голова гудит будто колокол. Притупленная боль давит на виски и затылок.
Но есть и хорошие новости, если так можно сказать. Теперь, события сегодняшнего утра мне кажутся далекими и будто бы даже ненастоящими. Только мокрая от слез подушка напоминает о том, что все это – горькая правда.
– Собрать свои вещи, говоришь? – отстраненно спрашиваю пустоту, – Будут тебе мои вещи.
Я приехала в замок Маркоса налегке. Со мной было только одно выходное платье, одно запасное и небольшой набор для ухода за телом и лицом. Все это замечательно укладывалось в небольшой саквояж.
Как же хорошо, что ничего из этого я не выбросила.
Я достаю из шкафа свои старые платья. Скидываю с себя то, в котором сегодня ездила и швыряю в угол. Как только представлю, что это платье скорее всего, будет носить стерва-Долорес, хочется его вообще сжечь.
Одеваю свое старое обычное платье, потому что для выходного сейчас не самый лучший повод. Вытаскиваю из под кровати пыльный саквояж. Подбираю выброшенное платье и с наслаждением использую его как тряпку, очищая от пыли дешевый саквояж дорогущим туалетом.
Закидываю в саквояж оставшуюся мелочь и… в общем то, понимаю, что в этом замке не остается ничего моего или того, о чем бы я жалела. Я могу покинуть его хоть сейчас.
Более того, я понимаю, что это будет даже правильнее. Потому что утренняя встреча с Маркосом и его стервой наверняка причинит мне не меньше страданий. Вдобавок, на то, как Маркос выгоняет за порог супругу, обязательно прибегут посмотреть и позлорадствовать все наши слуги. Возможно, даже гвардейцы.
Нет, спасибо! Я больше не желаю испытывать на себе то унижение, которое испытала утром!
Если Маркос для себя решил, что я, его истинная – ошибка, как и брак со мной… что ж, не мне его переубеждать.
Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я еще раз мысленно взвешиваю свое решение. Да, как ни крути, уйти сейчас будет наилучшим решением. Денег у меня вполне хватит доехать до Касареса, первые пару дней попрошусь к соседям. Дядька Фонси с его женой добрейшие люди, скорее всего пустят. Ну а потом уже видно будет.
Решительным шагом выхожу из комнаты и тут же встречаюсь взглядом с незнакомой мне парой гвардейцев, стоявшими у противоположной стены.
– Леди Ирен, вы куда? – тут же сонно спрашивает один.
Точно! Я же совсем забыла, что Маркос распорядился выставить охрану.
А что там Рауль говорил? Где мне можно быть?
– На кухню, – уверенно отвечаю я.
– С саквояжем? – удивляется гвардеец.
– Чтобы больше унести, – говорю первое, что приходит в голову, – Мне же еще не запрещали набирать еды в дорогу?
– Э-э-э… – гвардеец переводит неуверенный взгляд на второго, и тот пожимает плечами, – Вроде, нет.
