Кравцов чувствовал себя роботом. Что-то делал, говорил, трахался с Лялькой в комнате отдыха, приемной, задерживаясь на работе. Приходя домой, прятался в ванной, шкуру с себя сдирая мочалкой, но грязь въедалась намного глубже.
Сколько веревочке не виться, всегда конец один. Катя все узнала и выставила его вон, на развод подала. В тот день он Ляльку ударил, разбив ей губу. А эта сука, слизывая кровь, только смеялась над ним, говорила, что он слабачек, просила еще… Блевать хотелось от самого себя, от тупости своей. Чудным образом, после официального развода Кравцовых, Ляля исчезла «по собственному желанию».
Клим понимал, что заслужил пренебрежение Катерины. Жена даже девичью фамилию себе вернула, став вновь Синицыной. Он всеми правдами и неправдами пытался вернуть ее, но стена между ними, которую воздвигла его Катюха, оказалась непробиваемой. Видел ведь по глазам, что не безразличен до сих пор, и все равно каждый раз натыкался на «нет».
— Если действительно любит, то пусть поревнует. Заведи бабу, которую можно представить как свою невесту, — посоветовал в курилке айтишник. — Выведешь ее на эмоции. Любящая женщина будет бороться за свое.
Но у Кравцова как всегда все из жопы.
***
— Помнишь, красавицу Катю из филиала на Бронке? — Савицкий повернулся к своему другу и партнеру Дмитрию Колчину.
— Катя-Катерина… Хм. Это такая блондинка зеленоглазая? — нахмурил лоб синеглазый брюнет.
— Нет! Это такая сероглазая шатенка, которая мне отказала в танце, — Эд равнодушно смотрел на плещущихся в бассейне голых девиц.
— Бля, Савицкий… Сколько лет прошло, а ты помнишь чью-то жену. У нее уже трое детей и жира на боках как у бегемота.
— Нифига! Мы ее тогда развели с мужем, этот пентюх не прошел проверку. А потом как-то выпали из истории... То я под следствием и в ссылке, то ты по заграницам зализываешь сердечные раны. Короче! Мне тут птичка на хвосте принесла, что Катерина долго страдала по мужу, ни с кем из мужиков не общалась. И никакая она не корова. Вот, смотри, — потыкался на телефоне и развернул к нему экраном.
— Согласен. Катя — самый сок. Осанка как у царицы Савской. Ты прав, есть что-то в ней такое, — Колчин двумя пальцами развел по экрану, приблизив женское лицо и внимательно рассматривал. Внутри зашевелилось что-то застаревшее. Похожа на его Надю… Хотя, больше не его. Да. Острый взгляд, не лишенный интеллекта, лицо сердечком, губы бантиком. Сколько лет без мужика? Должно быть, голодная и страстная девочка.
— Она сюда летит, в «Эдельвейс». Мои спецы покопались и подкинули ей хорошее предложение.
— Забьемся на Катю? Но она, кажется, с ребенком… — Дима нехотя вернул телефон другу.
— Мамочки, они — ласковые кошечки. Поверь моему опыту, — Эдик отпил еще вина.
— Или кошечка выцарапает тебе глаза бесстыжие, — хмыкнул друг. — А может и мне заодно.
— Скучно. Надоели эти… — Эд поморщился от визга девиц. Одна из них, вице-мисс Анапы или Адлера, он не запомнил, махала призывно рукой. — Иди, тебя зовут, — пихнул локтем Димку.
— Нахер! Сохраню себя для Кати, — тот встал, не заметив, что полотенце слетело с бедер, пошлепал в свою спальню, сверкая подкаченными ягодицами. — Гони баб, — обернулся, прищурив глаза, обрамленные густыми ресницами.
Эд понимающе кивнул. Им курицы рядом не нужны при охоте на голубку. Хотя, еще разок с мисс… Как там ее?
Что за фрукт — Эдуард Савицкий, можно узнать из законченной вчера книги «Целься прямо в сердце»
