Измена. Он тебя не достоин! Старший брат мужа - страница 4

– Он не такой, как все, – жалобно, влюбленно тянет Настя. – Ты бы его видела! Нет, не надо смотреть, он мой! – Язык девушки заплетается. – И я его влюблю в себя. Три дня в раю, как думаешь? Что делать? Есть идеи? – наклоняется она ко мне.

Пьяная и абсолютно влюбленная. Бедная… Мне хочется ей помочь, но какой из меня советчик? Единственный мужчина в моей жизни – изменивший муж.

– Может, вам организовать романтическую прогулку? – предлагаю я. Наверно, чересчур громко. Продолжаю шепотом: – На катере в море.

– Он меня на свою яхту не пускает, – жалобно смахивает светлые пряди с лица Настя. – Такой собственник! Любит одиночество и все такое. Говорит, я шумная. А что тут в соседнем зале сидит в шуме – так ничего! Лжун! То есть лжец!

– Он местный? – через силу поддерживаю разговор я. В голове шумит алкоголь.

– Питерский, он просто о-о-о-очень богатый, – тянет Настя. – У него много отелей и ресторанов, и здесь, и в России, и у него тут дом, чтобы не жить в отеле, когда приходится быть в Турции… Мы приехали на конференцию его холдинга.

У меня аж сердце екает. Есть предположение, о ком говорит эта бедняжка. Сколько русских холдингов, управляющих ресторанами, встречаются на днях в этом отеле? Перед глазами всплывают серо-голубые ледяные глаза. Да уж, как представлю, как этот жуткий тип может лишить девушку надежды… у самой мурашки.

– Как зовут твоего викинга? – все-таки уточняю.

– Ян, – с придыханием отвечает Настя.

Ну да.

Я пытаюсь сесть удобнее и чуть не падаю со стула. Вовремя хватаюсь за стол. Это кажется мне ужасно смешным, и, хоть слезы все еще холодят щеки, я весело говорю:

– Твой Ян – брат моего мужа. Который мне изменил. Не Ян, а Коля, муж. С официанткой.

– Да ну! – подскакивает Настя. Похоже, информация обо мне в ней совсем не задерживается, а вот упоминание любимого только распаляет: – Тогда так, подруга, ты мне поможешь?

– Чем? – смеюсь я. И тут же добавляю: – А почему нет? Легко!

– Так, тогда вот… – Настя копается в крохотной сумочке и достает телефон. – Давай телефонами обменяемся. Кира, Кира…

Она на столе практически лежит. Большой бюст почти выпадает из маечки на тонких бретельках, а Настя не замечает. Не удивительно, что со всех сторон на наш столик поглядывают мужчины – и ни один заинтересованный взор не адресован мне в моем длинном «монашеском», как называл его Коля, платье.

С третьего раза Насте удается набрать мой номер и скинуть звонок. И когда она уже пытается убрать телефон обратно в сумку, ее останавливает подсевший к нам мужчина. Просто хватает за руку и проникновенно смотрит в глаза, говорит что-то на турецком.

Настя смотрит на него устало, расфокусированным взглядом, и я вдруг понимаю: она настолько пьяна, что не соображает, что делает. Мужчина кладет ей руку на бедро, и мне становится мерзко, а Настя, хохоча, пытается скинуть эту жадную смуглую ладонь. Не очень активно, скорее как смахивала бы комара.

– А ну пошел! – кричу я на наглеца, но мужчина даже не обращает внимания на меня. Он уже вовсю лапает девушку, так что я вскакиваю. Ну как вскакиваю… поднимаюсь, пошатываясь. – Пошел прочь! Гоу эвэй! – кричу на него.

Хочу толкнуть наглеца в плечо, но больно запинаюсь об угол стола. Настя смотрит на меня абсолютно пустыми глазами.

– Помогите! – кричу, но энергичная музыка съедает мои попытки привлечь внимание.

Сейчас столик в темном углу уже кажется отвратительной идеей. Я хочу оттолкнуть мерзкого мужчину от уже уткнувшейся в дерево стола Насти, и тут появляется второй. Этот оттесняет меня от столика, а я на заплетающихся ногах никак не могу вернуться. Мужчина делает вид, что танцует со мной, а сам отталкивает меня все дальше и дальше.