– Я на дуру похожа? – такое откровенное вранье меня просто взбесило.
– Нет, ты не похожа на дуру. Но поверь мне, – Егор пытается взять меня за плечи, но я снова отталкиваю его.
– Не прикасайся ко мне, иначе никаких разговоров не будет! Отправишься к своей Карине! – истерично верещу и отталкиваю мужа, но, видимо, эмоции не дают контролировать силу толчка, и он, сделав пару шагов назад, спотыкается и падает. Я вижу все словно в замедленном кино и бросаюсь к Егору. Он лежит с закрытыми глазами, а я хватаю его за голову, надеясь, что он просто симулирует, чтобы вызвать мою жалость и получить прощение. Но понимаю, что у меня на руке что-то теплое. Отдергиваю руку и смотрю на кровь на пальцах. Все как в дешевых мелодрамах. Сейчас в номер должна ввалиться Карина с полицией и, тыча в меня пальцем, кричать: “убийца!”.
– Егор! Егор! – даже сама пугаюсь паники в своем голосе. – Только не вздумай мне тут умереть! – на глаза набегают слезы.
Мужчина шевелится, и я облегченно выдыхаю.
– Ты слышишь, не смей меня так пугать! – я в сердцах хлопаю его по груди и отсаживаюсь. Пусть не думает, что он тут приехал ко мне за тысячу с чем-то километров, сказал, что не спал с Кариной, ударился головой и все. Считай, дело в шляпе, я его простила. “А он прощения-то и не просил”, – вдруг пришла мне мысль.
– А что, испугалась? – хрипло ответил мужчина усмехаясь. Он приподнялся и сел, опершись спиной на кровать.
– Да, испугалась. Испугалась, что меня еще и посадят за такого козла, как ты, – встала с пола и отошла к двери.
– О как! Быстро я из любимого мужа перекочевал в категорию козла, – усмехается Егор и стягивает с себя куртку.
– А это ты уж сам виноват! Нечего с подругами моими в нашей же кровати кувыркаться, – злюсь. Нервное напряжение отпускает, и меня прям штормит от испуга, который я только что пережила.
– Я тебе в который раз пытаюсь объяснить. Я не спал с Кариной, – начинает злиться Егор.
– Конечно. Когда ж вам спать-то, когда вы там кувыркаетесь, – парирую, а у самой слезы из глаз. Обидно так, что даже слушать его не хочется. Я думала, что горечь обиды улеглась, что смогу поговорить нормально. Но нет. Не могу. Не готова.
Слезы душат, а в голове картинка, как Карина стоит обнаженная с гордо поднятой головой.
– Не могу, Егор. Не могу. Слушать твое откровенное вранье, смотреть в твои глаза и надеяться, что ты скажешь правду. Я была там, видела и тебя, и ее, – голос срывается. И сама себе зажимаю рот рукой, чтоб не завыть от боли в грудине. Я думала, что больно было тогда, когда выходила из квартиры, когда застукала мужа с подругой. Но нет. Больно было именно сейчас. Так, что все внутри рвалось на части и хотелось только забиться в угол, сжаться в комок и выть. Но я же сильная и при том гордая. Я не могу так сделать. А вот уйти, чтобы прийти в себя и взять себя в руки – могу. Что и намерена сделать.
– Вилена, ты куда? Давай поговорим! Выслушай меня, – Егор пытается меня остановить, но пошатывается и хватается рукой за комод, чтобы снова не упасть.
– Я вниз. В баре посижу. А ты пока располагайся, – смахиваю слезы с лица, не давая возможности себе расплакаться еще сильнее. – Я так полагаю, ты здесь ночевать собрался.
– Я узнавал на ресепшене, все номера заняты, – Егор с какой-то тоской во взгляде смотрит на меня. Большой, статный, мой. Вернее, уже не мой. Мужчина, которого я любила. Да почему любила? Люблю! И это все осознавать нереально больно.
