— Ты извини, что я так о Саше сказала, — мужской взгляд оторвался от темной жидкости. Согрел теплом покрасневшие женские щеки. — На самом деле она мне нравится. Саша хорошая девушка. И я рада за вас, Петь.
Он кивнул, отложил ложку, чтобы взять другую.
Мороженное было красивым. Его с легким оттенком фисташки, Майино с переплетением ярко-розового и нежного персика. Ровные круглые шарики были щедро политы топингом и дополнены россыпью орехов.
Холодный десерт сумел остудить кружащее над столом напряжение. Разговор, словно вода пересек пороги и водопады, чтобы попасть в ровное спокойное течение реки.
Они снова, как и раньше, без труда нашли общие темы. Не играли друг перед другом, не пытались быть лучше, чем есть на самом деле, моментами царапали и делали больно, но тут же зализывали раны последующей искренностью. Вся боль, которая скопилась за три года в женской душе, утрамбовалась под гнетом времени и дала новые ростки для ненависти, на мгновение отступила, освободив место меланхолии, орошенной слезами счастливого упущенного будущего.
На несколько минут Майя позволила бесконечным мукам, что ломали тело и мысли, спрятаться за плотными стенами ее души. Сама расслабилась и улыбнулась, когда почувствовала волны знакомого, но забытого со временем тепла, которое плотными канатами тянулось от Пети.
Отвлеклась и не заметила, как ложка на длинной ножке, зажатая между мужскими пальцами, уже несколько раз нырнула в ее бокал с мороженным. Осознала и застыла. Майя подняла наполненный воспоминаниями взгляд и поймала Петин. К нему понимание пришло через мгновение.
— Прости. Прости, пожалуйста, — он замер с поднятой ложкой и аккуратно отложил ее на тарелку. Чертыхнулся едва слышно и потер шею. — Это в последний раз. Обещаю.
И добил последними словами душу, которая вырвалась из заперти и крикнула в голове, стуча в барабаны: «А я говорила!».
*
Майя открыла дверь и тихонько вошла в квартиру.
Позднее возвращение домой стало частым явлением, и с каждым новым случаем она корила себя все сильнее. Ее затянуло. В водоворот, сложенный из работы, ресторана и индивидуальных заказов. Но цель, поставленная одним летним днем, уже отчетливо вырисовывалась на фоне будничной суеты.
Сбросив сумочку на подвесную полку, Майя опустилась на мягкое сидение банкетки, уперлась спиной в стену, прикрыла глаза и устало выдохнула. В квартире было темно и тихо. На кухне едва слышно гудел холодильник, где-то в комнате секундная стрелка отсчитывала время, а из-под дверного проема в коридор дотягивались лучи ночника.
— Привет, — Маша шепнула, когда аккуратно прикрыла дверь и подошла ближе. Она была в пижаме с растрепанными от сна волосами. Майя открыла глаза и, как смогла, улыбнулась. — Сложный день?
— Один из.
Машка кивнула и указала в сторону кухни.
— Чай сделать? Горячий с мятой?
— Я только в душ. Спасибо.
Подруга снова кивнула и спряталась в комнате, а Майя, преодолевая тяжесть в ногах и пояснице, поднялась с банкетки. Усталость натруженного организма всегда хорошо снимала горячая ванна. Поэтому, спрятавшись за дверью, Майя изменила решение, открыла краны и присела на покрытый акрилом бортик.
Она устала. От бесконечных мыслей, что день и ночь сновали в голове, мешая спать. От необъяснимого, абсолютно нерационального чувства, которое появилось в груди и с каждым днем растет и клубится, отправляя в кровь ядовитые эндорфины.
